Лада медленно возвращалась к реальности. Голову пронзала пульсирующая боль, из-за которой не получалось открыть глаза. Веки казались неподъемными, словно их держала невидимая тяжесть.

Воздух с трудом поступал в легкие. Пальцы дрогнули — это было слабое, едва ощутимое движение. Лада постепенно согревалась, и это взявшееся из ниоткуда тепло не отпугивало, а, наоборот, убаюкивало и заставляло почувствовать себя в безопасности.

Приглушенные звуки сливались в неразборчивый гул. Лада попыталась пошевелиться — тело было ватным. Горло пересохло до такой степени, что она не смогла произнести ни слова. С уст сорвался лишь сдавленный стон.

— Не торопись, Ягодка. Приходи в себя.

Эпилог ∞

Эпилог ∞

Знакомые интонации отозвались тихо, но отчетливо. На миг Ладе показалось, что она улыбается. Сознание плыло, мешая реальность и иллюзию, но Лада испытывала особую нежность к тому, как ее нездоровый рассудок с каждым разом все более правдоподобно вырисовывал образ Коли перед глазами. Вот и сейчас, в трудный момент жизни, его голос звучал как настоящий. Ей даже мерещилось, что она ощущает биение его сердца.

Лада с трудом облизала пересохшие губы, прокашлялась, чувствуя боль в горле, и попыталась вступить в диалог.

— Знаешь, что бы я сказала… — Лада отметила, как неожиданно привлекательно отозвался ее осипший тембр, — окажись ты здесь по-настоящему?

Приглушенный, очаровательный хохот Коли, такой родной и нежный, заставил сердце трепетать. Этот смех был самым любимым звуком Лады.

— Знаю. В ответ ты бы услышала: я люблю тебя сильнее, но в следующий раз не забудь страховку. — Голос прозвучал как тогда, в первый день их знакомства. Словно отныне он всегда будет рядом.

Пришел черед Лады рассмеяться, но она сделала это едва слышно. Меньше всего хотелось проснуться. Она понимала: стоит открыть глаза, и уютный сон растает, уступив место суровой реальности.

— Как думаешь, мне пошло бы быть блондинкой?

— Вообще, быть блондинкой — это удобно! Сначала тебя недооценивают, а потом становится слишком поздно.

Теперь они хохотали вместе, хоть смех и отдавался в груди Лады неприятным напряжением. Она воображала, что лежит на его груди. Жар его тела согревал горячими волнами, руки осторожно поддерживали ее спину.

Коля склонился ближе, его дыхание касалось губ. Пальцы мягко скользнули по ее щеке, убирая с лица прядь волос. Лада притаилась, наслаждаясь своей невинной фантазией.

«Могу сделать с тобой все, что захочу, Бордер».

Прикосновение его губ напомнило легкое скольжение шелка по коже. Поцелуй был чувственным, плавным и необъяснимо настоящим. Лада не могла пошевелиться, да и не хотела этого.