Только я собрался лечь на кровать, сняв майку после бега, как мама тут же отругала меня и заставила пойти в душ. Эта дотошная женщина чувствовала запах пота за сто метров. Хороший душ мог оказаться полезным, помочь избавиться от мрачного и грязного состояния, но до этого мне нужно было кое-что сделать. Например, разобрать сумку и собрать грязные вещи в стирку.

В последнее время я постоянно оставался дома, чтобы увидеть ее, но теперь мне требовалось вернуться домой и позаботиться о своих нуждах. Квартира, которую родители подарили мне, когда мне исполнилось пятнадцать, находилась в центре города. Мне нравилось жить одному, потому что в родительском доме все было сложно. Я либо ругался с отцом, либо делал что-то такое, что заставляло маму нервничать. Несмотря на то что мама радовалась, когда я оставался дома, мне следовало собраться с мыслями и уехать отсюда. Может быть, стоило сделать перерыв и не посещать школу несколько дней. Я не мог выносить, когда Ниса находилась рядом с Огузом. Может быть, следовало взять больничный на некоторое время. Моя мать, вероятно, рассердилась бы из-за того, что мне пришлось бы использовать ее для этого, но помогла бы сыну.

Быстро встав с кровати, я снял грязную одежду и бросил ее в пустую корзину. Открыв шкаф, чтобы выбрать вещи с собой, я подумал, что давно не проводил время в этой комнате. Я любил свою комнату в этом большом доме. Мама переделала все к моему шестнадцатилетию. Зная о моей любви к «Битлз», она разместила на одной из стен большой плакат с их изображением. Маленькая надувная кровать, мягкий диван рядом с ней, на котором я проводил больше времени, чем на кровати, и Playstation, в который я не уставал играть… Моя мама действительно потратила много денег на эту комнату. Она разбиралась в дизайне. На самом деле я любил все, к чему прикасалась рука матери. Она всегда была женщиной, полной любви, той, кто все вокруг себя делала лучше. Она никогда не относилась ко мне предвзято или холодно. Возможно, она не носила меня в своем чреве девять месяцев, но она дала мне жизнь и взяла на себя ответственность за меня. Это делало ее особенной.

Хотя мы с отцом в большинстве случаев не понимали друг друга, я знал, что у нас много общего. Я жил с ним под одной крышей и рос как его сын. Мы оба часто не могли держать себя в руках. Моя мать всегда вставала между нами, но ей было трудно сделать выбор. С одной стороны оказывался ее сын, приемный, но горячо любимый, а с другой – ее муж. Иногда я злился на себя за то, что заставляю ее проходить через это, но ничего не мог с собой поделать.