Его губы разошлись, но темно-карие глаза продолжали смотреть на меня.

– Гюрсой?

– Кто же еще, Огуз? Он вывел меня из дома в такое время и сказал, что хочет расстаться.

– Вот засранец! Как ты отреагировала?

С саркастической улыбкой на лице в моей голове пронеслись минуты, прожитые почти час назад. Оправдание было готово. Оно мне даже не требовалось, но я не хотела выглядеть в глазах окружающих неудачницей, которая рассталась со своим возлюбленным перед самым днем рождения.

– Я попросила его подождать до моего дня рождения, он согласился.

– А что ты делала в этом парке одна? Да еще в такое время?

Я была польщена тем, что он действительно беспокоился обо мне, когда продолжал гневаться.

– Я попросила его подбросить меня туда. Я не хотела оставаться с ним или ехать домой после того, что он сказал, – сказала я, и гнев на его лице смягчился, когда подошел ко мне.

– Он не стоит того, чтобы из-за него расстраиваться. Не надо себя изнурять.

Когда он похлопал меня по руке, как бы утешая, язвительное выражение на моем лице превратилось в улыбку. Я повернула голову и сфокусировала взгляд на его глубоких глазах. Я была здесь сегодня вечером, чтобы сказать правду, и мои губы шевелились, как будто я давно ждала этого момента.

– Кто сказал, что я расстроена?

– Прости?

Я знала, что произношу путаные фразы, но я так устала притворяться, что хотела быть самой собой перед ним, и мне до смерти хотелось сказать правду.

– Почему я должна расстраиваться из-за расставания с человеком, который не любил меня с самого начала, который использовал меня только в своих целях? К тому же я тоже его не люблю.

Глаза Огуза расширились, а губы разошлись, вероятно, от удивления. Пока его изогнутые тонкие губы тянули меня к себе, я не могла отвести взгляд. Если бы он приблизился ко мне, я бы почувствовала, что попала в ловушку.

– Разве ты не любишь Демира?

Он не мог сдержать удивления, по его лицу было видно, что он ошеломлен моими словами. Для меня было большой смелостью сказать кому-то правду после стольких лет.

– Нет. Зачем мне его любить? Настоящий человек, которого он хотел, всегда был кем-то другим. Он впервые танцевал с ней на вечеринке, впервые участвовал в гонках ради нее. Может быть, он сделал для нее гораздо больше, – сказала я, отводя глаза.

Я не думала, что мне будет так больно, когда скажу правду, но то, что я не была ни у кого на первом месте, причиняло мне боль. Огуз прижался ко мне ближе, взял меня за подбородок и заставил посмотреть на него. От его прикосновения у меня покалывало кожу. Сердце превратилось в огненный шар, словно собиралось вырваться из моей души.