– Сенем… Это очень мило, – произнесла я вслух свои мысли.

Пока я бормотала, она подошла ко мне, положила руку на созданную ей картину и начала осторожно двигать ее. Краска еще не успела застыть.

Она не прикасалась к ней, но как будто что-то хотела показать мне.

– Вообще-то я хотела показать ее тебе после выступления. Но я попалась, нет смысла убегать. Есть несколько хороших воспоминаний. Я нарисовала эту картину, погрузившись в них.

На прикроватной тумбочке я заметила разорванный лист бумаги и стеклянную рамку, которая все еще стоит, несмотря на то что была разбита. Это была рамка, которую я подарила ей на день рождения.

Там было написано следующее:

– Это большое здание – наш приют. Это место, где мы были счастливы. Наш большой дом, момент, который мы воспринимали как должное.

Ее руки снова стали двигаться по картине. На этот раз она указала на мост через небольшое озеро.

– Этот мост, например, – символ наших путешествий, наших мечтаний.

На этот раз ее пальцы проследовали чуть дальше по картине. Когда она дошла до двух девушек, изображенных к нам спиной, то фыркнула и дала волю слезам. Ее волосы на картине все еще были светлыми.

– Эти две маленькие девочки, держащиеся за руки, – мы. Сенем и Ниса. Они все еще сестры, все еще друзья на этой фотографии.

Пока она стояла передо мной, позволяя слезам течь, я не знала, что сказать. Я так любила ее. Но я все еще не могла поверить, что между нами все может быть так.

– Я знаю, что я сделала и через что заставила тебя пройти. Но чтобы загладить свою вину и вернуть тебя, я готова на все, Ниса. Я обещаю, что никогда не сделаю ничего, чтобы расстроить тебя. Обещаю, больше никогда. Я не буду ничего от тебя скрывать.

Иногда нам приходится страдать, чтобы осознать ценность наших любимых, или приходится их терять. На самом деле, только когда мы их теряем, мы осознаем ценность утраты, и Сенем осознала.

Это был не первый раз, когда она оказалась в подобной ситуации. Она уже теряла свою семью, теперь она жила в страхе потерять меня. Я знала, что ее чувства не были фальшивыми, я чувствовала их, потому что знала, что она боится. Она любила и обнимала меня все эти годы. Когда пришло время, возможно, она даже не хотела делиться мной ни с кем. С ее стороны не было ни ненависти, ни обиды. В глубине ее зеленых глаз был только страх потери. Может быть, это было глупо, но я никогда не ненавидела ее. Я не могла дуться, не могла отвернуться от нее. Она была первым другом, который заполнил дыру от потери матери в моем сердце. Я просто чувствовала, что не могла отказаться от нее. Может быть, наша любовь, наше доверие пошатнулись. Но я по-прежнему любила ее так же сильно, как в первый день.