В его руке был телефон, и он смотрел на экран.

– Ты не идешь?

– Нет, – сказал он, и я недоуменно подняла брови.

Я продолжала с любопытством смотреть на него.

– Ей нужно поговорить с тобой наедине, – объяснил он.

Вот причина, по которой мы здесь. Он не стал больше ничего объяснять, а просто вернулся к телефону и включил музыку, отвернувшись от нас.

– Послушай, я все еще не доверяю ей и никогда не поверю. Я никогда не прощу того, что она сделала, но я вижу, что она тебя очень любит. Она действительно не хочет тебя потерять, хочет помириться с тобой и выглядит так, будто безумно нуждается в тебе. Может быть, вам нужен шанс. Кто знает? В конце концов, вы провели вместе столько лет.

Демир Гюрсой со своей наивностью в очередной раз показывал, насколько он совершенен, что он человек мира. Мое сердце сжалось от его слов. Я не знала, что сказать, и мои глаза стали влажными. Я протянула руку и слегка чмокнула его в щеку. Вот и все. Это противоречило всему, но у него было прекрасное сердце.

– Ты… Ты хуже всех.

– Я заноза в заднице, не так ли?

Он улыбнулся, подтолкнул меня и кивнул:

– Давай, иди. Может, я приду к тебе позже.

Я кивнула, и он снова поцеловал меня в щеку.

Теплый ветер, подувший в лицо, заставил меня почувствовать присутствие лета. Он не охладил меня, но дал ощущение мира в моей душе. Это был бриз. Когда я вдыхала свежий воздух, он был тяжелее.

Я шагнула к Сенем и пошла в сторону холма, на который она взобралась, села на землю, где она рухнула, и обратила глаза на представившийся вид перед нами.

– Ялова почти у нас под ногами, не так ли?

Вид был прекрасен, а доносившийся запах моря делал атмосферу еще приятнее.

– Зачем мы сюда приехали?

Когда я отвернулась от великолепных огней и повернулась к Сенем, она все еще смотрела на город с холма.

– Помнишь? Когда мы были маленькими, мы тайком от госпожи Севды поднимались на крышу и смотрели на огни города до глубокой ночи. И в последний Новый год, несмотря на все твое нытье, мы снова сделали то же самое.