Она дрожала, и мне стало не по себе от этого. Мне хотелось прикоснуться, но я лишь сильнее сжимал в кармане коробочку с кольцом. Мое отношение к ней никак не изменилось. Любовь. Вот что действительно сохраняло мой рассудок.

Я понял, что у нас еще есть шанс быть вместе, когда Эмили согласилась последовать за мной на выставку. Ее выставку, где воплощались когда-то наши общие мечты. Не знаю, сколько прошло времени, но я отсчитывал секунды до последнего зала, где должен был принять одно из самых главных решений в своей жизни.

Галстук предательски сжимал шею, отчего пришлось его немного ослабить. Волнение охватывало все изнутри. Мне казалось, что я делал все верно, и мое сердце подсказывало, что такую возможность нельзя было упускать. Скитания по бесконечным коридорам выглядели самой настоящей пыткой. Ожидание убивало медленно до тех пор, пока мы вместе не пересекли ту заветную черту. Эмили отстранилась от меня, пройдя чуть вперед, рассматривая на стене стихотворение, написанное для нее. Я так долго ждал этого, чтобы снова увидеть, как она разделяет со мной вечность, горящую для нас.

– Ты станешь моей? – сказал я увереннее, чем когда-либо. Я поднял взгляд на девушку, готовясь к ответу.

От пережитого волнения мы еле стояли на ногах, и оба не могли сдержать слез. Эмили опустилась ко мне, взяла мое лицо в свои теплые руки. Скользнула по нему ладонями, словно осознавая, что это не сон.

Она поцеловала меня. Прикосновения губ смешивались с предстоящим экстазом. Мы целовались, хотя едва могли дышать, хватаясь за каждый клочок одежды.

Воздух.

Я чувствовал, как он заканчивался в моих легких. На смену пришло помутнение с полной темнотой.

Свет в одночасье пропал. Исчез, словно его вовсе и не было, хотя глаза все еще продолжали метаться. Тело перестало слушаться, обессиленно упав на холодный пол в объятия приближающейся гибели. Пока я падал, был слышен плач Эмили и множество шагов, отражающихся затуманенным эхом. Мне нужно было так много ей сказать, но я не мог. Невыносимый кашель приносил с собой жгучую боль, которую едва заметно глушили ее прикосновения. Я лежал, зажмурившись от неприятных покалываний по всему телу.

– Эмили…

– Я здесь, здесь.

Я находился еще в сознании, когда почувствовал противный запах больницы. Не получалось разобрать все фразы, назойливо всплывающие вокруг меня. Но все же мне кое-что удалось услышать. Прокручивая в голове последние несколько дней, я пытался уловить часы приема назначенных препаратов и только сейчас стал понимать, что нервы взяли реванш в моей нескончаемой борьбе. Смятение вперемешку со страхом сыграло со мной злую шутку.