— Это неправильно.

— Да много вы знаете, что правильно, а что нет! — вызывающе смотрю в холодные серые глаза, он надменно приподнимает бровь.

Внешне он не изменился с последней нашей встречи. Все те же жестокие глаза, тонкие губы, гладко выбритые щеки и шрам. Темные волосы, подстриженные явно не Тамарой из госпарихмахерской. И все та же тяжелая аура, которая давит на тебя, давит до той степени, пока не сравняет с землей. Невозможно рядом с ним свободно дышать. Задыхаешься.

Мне хватило пары встреч, чтобы понять, этот человек всегда верен себе и своим принципам. По каким законам это основано — не главное. Главное, результат. Человек-власть, человек, умеющий взглядом руководить толпой недалеких людишек, умеющий заговаривать зубы равному себе, всегда выходить победителем.

Хотела бы я найти машину времени? О да, я бы обязательно вернулась в тот самый день, когда слезно просила отца устроить меня в следственный комитет. Я бы лучше пошла работать помощницей юриста с частной практикой, а не в это все...

— Какими судьбами вновь в России? — в голосе ноль градусов теплоты. Зимой и то теплее, чем от его тона.

— Мне запрещено навещать родителей?

— Я этого не говорил.

— Ваш тон на это намекает.

— Ты преувеличиваешь, — колючий взгляд опускается на мои губы.

И сразу же возникает желание выпить воды. А лучше водочки, чтобы сразу отшибло память, а поутру проснуться и ничего не помнить. Официант приносит мой кофе с молоком. Не уверена, что мне удастся его в себя влить под пристальным взглядом серебристых льдин, но делаю попытку. Вроде в горле не застревает.

— Надолго приехала?

— Еще не в курсе? — ехидничаю, стойко встречаясь с его глазами. Дьявол определенно где-то с удовольствием блудил, раз ему земная женщина родила сына. Потому что не могут быть человеческие глаза настолько убийственно спокойны и жестоки. Ни до, ни после таких бездушных глаз мне не встречались. И не надо.

— Думаю, что еще не успею доехать до дома, как вам уже сообщат, когда у меня обратный билет в Майами, — стараюсь не спешить, но все же делаю большой глоток кофе. Хочу поскорее избавиться от этого навязанного общества. И забыть. Встреча с Германом вызывает слишком неприятные воспоминания.

— Ты нисколечко не изменилась, — губы трогает мимолетная улыбка, взгляд на долю секунду смягчается. Это можно с легкостью пропустить, если не смотреть ему в глаза, потому что через мгновение арктический холод вновь появляется во взгляде.

— Для чего мы, собственно, с вами здесь сидим? Не могу даже предположить.

— Пока я ехал, ко мне пришла одна идея.