— Что? — Можайский умеет держать лицо, тут ему нужно отдать должное.

Так, просто его к стенке не прижмешь, но я постараюсь.

— Вы задержались на два с половиной часа, — сохраняю самообладание из последних сил.

Я-то думала, что они проводят время вместе, ведь сегодня у Богдана редкий выходной и чем ему еще заниматься, если не наверстывать упущенное время с дочерью?

— Наташа заигралась, — нехотя отвечает он. — Я замахался. Пойду приму душ, а потом отъеду по делам. Надеюсь, это не проблема? — недовольно спрашивает муж и смотрит на меня мрачным взглядом.

— Почему ты мне грубишь? — щурю веки и скрещиваю руки на груди.

— Виноват, — пожимает широкими плечами он. — Говорю, что задолбался. У Наташки пропеллер в одном месте, за ней не угнаться.

Это правда, дочь у нас очень активная — живое серебро. Но раньше Богдан никогда не жаловался на усталость, наоборот, приезжал с площадки и хвалил успехи дочери.

— И что, вы кроме площадки больше нигде не были? — ловлю на живца.

— Были, Алис, — он недовольно выталкивает воздух из легких. — Об этом потом. Я весь в песке.

Я прям вижу, как сильно ему хочется уйти от этого разговора.

— Где?

— Алис, — он сжимает переносицу кончиками пальцев, показывая мне, что я его утомляю. — Ты меня вообще слушаешь? Я же сказал — не сейчас.

— Сейчас, Богдан. Сейчас, — нажимаю я. — Наташа моя дочь, и я должна знать, где она бывает и чем занимается. Где вы были?

— Иначе ты от меня не отстанешь, да? Ладно, — он сует руки в карманы брюк. — Наташе приспичило в туалет, и мы зашли в гости к ее другу Эдику. Допрос окончен?

Эдик — это сын Дианы, имени отца которого никто не знает. Говорят, что это крупный Московский бизнесмен. Женатый. Который содержит мать своего внебрачного ребенка за ее молчание.

— Вы были у Дианы?

Я чувствую невидимый удар в солнечное сплетение, от которого перехватывает дыхание.

— Да.

— Хм…