Здание было впечатляющее. Почти как пагода, только круглая. Здесь меня ждали остальные члены совета. Закутанные в темные, шелестящие на легком ветру мантии, они стояли, выстроившись в ряд. В руках каждый держал трость, у каждой свой набалдашник. Я разглядела голову льва, рядом с ним мудрено изогнувшуюся змею, голову рыси и лошади. Две другие я рассмотреть не успела, потому что в этот момент передо мной возник Дориан, опустился на колени в своей шуршащей мантии, склонил голову и протянул свою трость фигуре, стоящей в центре. Стало быть, это церемониймейстер. Я подавила смешок, вернее, он сам застрял где-то на полпути, когда фигура – скорее всего, Декстер – приняла трость. Дориан снова выпрямился и встал в один ряд с остальными.

Ладно, поехали дальше.

Церемониймейстер – серьезно, это мог быть только Декстер – подал знак, и одна из фигур вышла вперед и протянула мне такую же черную мантию, в какие были закутаны остальные члены совета, и тут же отпрянула назад. Ткань зашуршала в моих руках. Колючая шерсть… Я посмотрел на этикетку. От чертовски дорогого дизайнера. Удивительно.

Казалось, все молча ждут моего следующего движения. Я нерешительно накинула мантию на плечи. Ткань оказалась такой тяжелой, что придавливала к земле. Я просунула руки в широкие рукава и накинула капюшон на голову. Так и осталась стоять.

Церемониймейстер, соответственно, Декстер, удовлетворенно кивнул и дал мне в руку трость с вороньей головой. Остальные опустили головы и стали стучать по плиткам своими тростями.

Бум.

Бум.

Бум.

Удары раздавались совершенно синхронно. У меня волосы встали дыбом.

– Добро пожаловать, сестра, – сказал Декстер, старясь звучать как можно жутче, но все его попытки пошли прахом, когда человек справа от него громко чихнул.

– Апчхи!

– Брэмстон!

– Прости!

Декстер вздохнул и продолжил:

– Как твой кузен, твой отец и твой дед до тебя, ты вступаешь в ряды членов совета. Твоя семья может гордиться тобой. Но если ты когда-нибудь нарушишь правила совета, тебя накажут со всей строгостью, лишат должности, а имя твое будут произносить с позором.

Я закатила глаза. Ну конечно.

Декстер щелкнул пальцами. Снова один из парней шагнул вперед и развернул белоснежный документ. На нем было написано мое имя: «Эванджелина Маринетта Аделина Блумсбери». Я скривила лицо. Утешает только то, что у Скотти имечко еще похлеще.

– У тебя еще есть возможность без каких бы то ни было последствий отказаться от членства в совете, – продолжил Декстер. – Хорошо подумай о своем выборе, Эванджелина. Тот, кто однажды стал членом совета, навсегда останется членом совета.