Только тогда я услышала, что она в истерике. Это озадачило и встревожило меня.

Я присела на кровати.

– Мэл, о чем ты говоришь?

– Ро. Вы уехали вместе. Вы же всегда вместе, а сейчас они здесь и говорят… они говорят…

Я плохо понимала, что значат ее слова. Потом на заднем плане послышался женский голос. Наоми?

А затем мужской. Его обладателя я не знала.

– Где ты? – спросила Мэл пронзительным, полным отчаянья голосом.

– Я дома, – сказала я, чувствуя, как сердце начинает колотиться все быстрее. Мэл никогда не говорила таким голосом. Никогда. Даже когда девятилетний Ро упал с велосипеда и сломал локоть. Даже когда мистер Коэн признался, что изменял ей. На одной из наших встреч в сарае Ро пересказал мне обрывки разговора, которые услышал той ночью. Мэл тогда разговаривала тихо и спокойно, полностью держа гнев под контролем.

Случилось что-то очень, очень плохое.

– Ладно, так он с тобой? Роуэн у тебя? Я пыталась сказать им, что вы с ним должны быть вместе. Они говорят, он ехал по дороге в сторону трассы. Но зачем ему ехать на трассу? Он ведь с тобой.

До меня начал доходить смысл ее слов. Роуэн.

Не Люк, а Роуэн.

С Роуэном что-то случилось.

Ро должен был ехать в сторону трассы, если хотел догнать Люка, если собирался следовать за ним до общежития.

У меня все пересохло во рту. Живот противно заныл.

– Они сказали, у него не было телефона. Что он, может быть, смог бы позвонить в службу спасения, если бы у него был телефон, – говорила она. – Но зачем ему это, если он с тобой?

Я потянулась за курткой и проверила карманы. В них было пусто.

В начале вечера телефон Ро был у меня, но я его где-то потеряла. Или он сам его забрал. Мог ли он вернуться на пляж за телефоном? Наверняка так оно и было.

Я пыталась осознать слова Мэл. Пыталась рассуждать разумно и уверяла себя, что Ро в порядке. Но уже тогда паника просочилась в каждую клеточку моего тела, а в ушах начало тихонько шуметь.

– Он с тобой? – еще раз спросила Мэл отчаянным, безумным голосом. – Они говорят, что нашли его «форд».