– Ерунда, – отмахивается Мэйси.
– Суматошно, – одновременно с ней говорит Джейн.
Они отвечают на разные вопросы.
– Вообще-то Джейн должна была остаться в стационаре, но под конец она потребовалась в неотложке и провела срочную операцию. – Мэйси указала на соседку, которая зевает.
– Что случилось?
– Пришили одной женщине руку. – Голос Джейн звучит так спокойно, будто речь идет об удалении аппендицита. Или о том, как кто-то порезался осколком.
– Что-что?
– Да, реально круто. Они с мужем готовили. Жена зазевалась и положила руку на ту часть стола, где муж рубил мясо. Ну и все, один удар – и запястье пополам.
– Не крутая операция на сердце, но тоже неплохо. – Я поигрываю бровями, и Джейн смеется. Она понимает сарказм, и это здорово. Еще Джейн хороший наблюдатель. Во всяком случае, мне так кажется. Она не особенно разговорчивая, скорее тихая и замкнутая, но думаю, что именно таким людям действительно есть что сказать. Они могли бы поведать столько всего, но предпочитают молчать. Слов не хватает – и одновременно их слишком много.
Я знаю это. До того как подружиться с Лорой, начать отношения с Митчем и сблизиться с ними, я очень походила на Джейн. Тоже молчала, хотя на языке вертелось множество историй. Но будем честны: не каждую историю стоит рассказывать, не каждый захочет ее услышать. Иногда даже мы сами.
Джейн именно такой человек. Я не буду ни о чем ее спрашивать, но мы живем вместе, поэтому часто думаю обо всем этом.
– У меня обошлось без напряженных операций и чрезвычайных случаев, если вам интересно, – шепелявит Мэйси, украв у меня картошку и макнув ее в соус барбекю.
– Как твоя смена?
– Меня отправили в гинекологию – там не хватало рук. Весьма захватывающе.
– Я в душ и спать, – заявляет Джейн и снова зевает. Подмигнув нам, она уходит.
– Доброй ночи! – кричит Мэйси, положив в рот еще картошку.
– Поделиться с тобой?
– Давай. И посмотрим вместе фильм. Что думаешь о новоселье? – сияя, спрашивает Мэйси. Глаза у нее горят. На кончике носа – пятно от соуса.
Я вздыхаю. На Мэйси невозможно злиться.