У меня длинные ноги, зато совершенно плоская грудь, я вешу всего пятьдесят килограммов. Я стала подумывать о пластике — добавить пару размеров своему лифчику…
Телефон в руке пищит, я быстро читаю сообщение.
Дан:
Я услышала шелест колес за оградой еще минуту назад, но, даже прочитав сообщение, не двигаюсь с места. Не шевелюсь, несмотря на то, что и так жду своего парня уже почти полчаса.
Кольцо паники в груди давно отпустило. Мои глаза сухие, сердце больше не заходится, но я выйду за ворота не раньше чем через пятнадцать минут.
Я никогда не выхожу вовремя, Данияр это знает, но все равно всегда приезжает точно в оговоренное время. Он делает это невозмутимо, и иногда эта невозмутимость меня злит.
Сегодня я зла и без того, так что накидываю на его ожидание еще пять минут и только после этого встаю со скамейки.
Обернувшись на дом, я вижу горящие на кухне окна. Больше света нигде нет. Вот так, со стороны, дом кажется спящим.
Абсолютно хренова ложь.
Я выхожу за ворота, на этот раз прикрыв за собой дверь очень тихо, бурные эмоции в мой образ никак не вписываются. Я всегда остаюсь невозмутимой. Всегда.
В двух метрах впереди горит фарами багажник черного спортивного джипа, но, прежде чем я успеваю сделать в его сторону шаг, вокруг моей талии в крепком захвате смыкаются сильные руки, а шею щекочет утверждение:
— Поймал…
Я ощущаю быструю вспышку возбуждения в животе. Короткий, но яркий спазм, от которого по телу разбегаются мурашки. Привычная реакция на контакт со стоящим за моей спиной парнем.
Крепкие бедра, твердый живот, широкие плечи. Несмотря на то, что он среднего роста, Данияр очень хорошо сложен. Тепло его тела — следующее, что меня окутывает после этого нападения, а следом — его запах.
Я начинаю бороться с его теплом, как всегда делаю. Я хочу, чтобы оно оставалось на поверхности кожи и никуда дальше не проникало, поэтому напрягаю спину, чтобы не растекаться. В ответ на это Данияр целует мою шею и чуть сильнее сжимает руки.
— Ты меня напугал, — говорю я капризно.
— Когда я рядом, тебе бояться нечего… — бормочет он, оставляя на шее еще один поцелуй.
— Да неужели? — фыркаю я.