Лео

Когда мы переступаем порог, я направляюсь прямиком к столику в гостиной, чтобы налить себе выпить.

Как только я делаю глоток виски, Хейвен хватает мой пистолет. Мое тело напрягается, когда она достает его из-за пояса моих брюк, и я жду, что она сделает.

Она протягивает руку мимо меня и кладет его на приставной столик.

Я медленно выдыхаю, и когда она обнимает меня сзади, прижимаясь щекой к моей спине, мое тело мгновенно расслабляется.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь этим невероятным ощущением – быть в объятиях женщины, которую люблю.

Женщины, которую я люблю.

— Какой я была в детстве? — спрашивает она.

— Ты была ураганом энергии, — шепчу я, и уголок моего рта приподнимается в грустной улыбке. — Cazzo, ты никогда не делала то, что тебе говорили, и сводила свою мать с ума.

— Да?

— Всякий раз, когда я приезжал, мне всегда приходилось уделять тебе столько внимания, сколько ты хотела, прежде чем я мог провести время с Диего.

Хейвен проводит рукой по моему прессу, а затем кладет ладонь на мое сердце и обнимает меня еще крепче.

Я ставлю стакан и накрываю ее руку своей. Глядя на океан, я даю волю воспоминаниям, которые так долго старался подавить.

— Я был там в тот день, когда миссис Мессина привезла тебя домой из роддома. Тебе потребовался час, чтобы уснуть, поэтому я катал твою коляску туда-сюда по коридору.

— Мне до сих пор требуется час, чтобы уснуть, — шепчет она.

Моя грустная улыбка на мгновение становится шире, и я поглаживаю ее руку.

— Когда я обычно ночевал у вас, твоя мать изо всех сил старалась уложить тебя в постель. Но ты постоянно сбегала, чтобы поспать между мной и Диего. В конце концов, твоя мать сдавалась и позволяла тебе остаться с нами. Утром твой единорог всегда оказывался у меня на лице, а ты лежала на мне сверху. — Мой голос становится тихим, мне ужасно хочется заплакать, но я сдерживаюсь. — Я обожал так просыпаться.