Его вопль боли немного утоляет мою жажду мести, и я подхожу к другому креслу и снова сажусь.

Из страха потерять самообладание я протягиваю Массимо пистолет.

— Забери его, пока я не прикончил его слишком быстро.

Моя правая рука подходит, чтобы забрать оружие, и остается стоять рядом со мной.

Наклонив голову, я спрашиваю:

— Зачем убивать семью Мессина?

— Мертвые не могут говорить, — стонет он, кровь струится по его ногам и образует лужи на дорожке.

— Принесите полотенца или что-нибудь еще, чтобы обмотать ему колени, — приказываю я. — Я не хочу, чтобы он истек кровью слишком быстро.

— Дай мне свой ремень, — приказывает Данте Рикко, снимая свой.

Я жду, пока он застегнет их вокруг бедер Николо, чтобы остановить кровотечение. Рикко хватает полотенца с другой стороны бассейна, где, вероятно, загорали женщины до того, как мы прервали их частную вечеринку, и бежит обратно к нам.

Когда они заканчивают латать Николо, я приподнимаю бровь, глядя на этого ублюдка.

— Расскажи мне, что произошло той ночью.

— Ты знаешь, что произошло. Я санкционировал нападения, чтобы уничтожить твою семью. Любой, кто вставал на пути, был сопутствующим ущербом.

— А Карина?

— Когда мужчины вернулись с девочкой, я отослал ее к своему брату и помог ему с оформлением документов. Ты должен поблагодарить меня. Она прожила хорошую жизнь, а не умерла, как остальные члены ее семьи.

Я долго и пристально смотрю на Николо.

— Ползи ко мне.

Он громко хохочет.

— Пошел ты.

— Кто-нибудь, найдите нож, чтобы мы могли отрезать ему член, — кричу я.