Мои ноги дрожат от экстаза, пока я продолжаю толкаться, отчаянно желая отдать ей каждую каплю своей спермы.

После нашего первого секса Хейвен сказала, что у нее стоит ВМС. Я хочу, чтобы ее удалили.

Я хочу, чтобы моя жена забеременела от меня.

Gesù Cristo, образ Хейвен, вынашивающей моего ребенка, вызывает во мне новую волну наслаждения. Я прижимаю ее к себе так крепко, шипя от сильного оргазма, затем мои ноги немеют, и я опускаюсь на пол, пока она все еще обнимает меня.

Хейвен пытается отдышаться, прижавшись к моей шее; наши тела покрыты тонким слоем пота.

— Боже милостивый, — выдыхает она. — С этого момента ты будешь читать мне пикантные сцены вместо прелюдии.

Из меня вырывается сдавленный смешок.

Я стою на коленях, а Хейвен цепляется за меня, как обезьянка, в то время как я все еще полностью погружен в нее.

Запрокинув голову, я осматриваю ее лицо.

— Ты сказала, что скучала по мне?

Она кивает и наклоняется, целуя мой подбородок.

— Да. Все прошло хорошо?

Моя грудь наполняется невероятным удовлетворением, когда я говорю:

— Все прошло хорошо. Я убил Николо и отомстил за смерть твоей семьи.

Когда на ее лице мелькает грусть, я крепко обнимаю ее, поднимаясь на ноги. Я несу ее в ванную и выхожу из нее, когда опускаю на пол.

Я открываю краны и, ожидая, пока вода нагреется, обхватываю ладонями лицо Хейвен и нежно целую ее в губы.

— Наконец-то все это дерьмо закончилось. Теперь я могу сосредоточиться только на тебе и нашей совместной жизни.

— Я рада, что ты покончил с этим, — говорит она, прежде чем отстраниться и шагнуть в душ.