В реальности же его окружали чужие запахи и странные вкусы: от подаваемого по утрам слугами водянистого кофе, похожего цветом на мутноватую жижу, до непонятной жидкости, которую он пил сейчас. Эта жидкость лишь отдаленно напоминала портвейн, но до того портвейна, что он пил в Пруссии, этому напитку было далеко, как до Луны.

– Как тебе нравится наша ярмарка невест? – поинтересовался, подойдя к нему, его единоутробный брат по прозвищу Грей. – Но, кажется, тебе не с чем ее сравнить? Ты ведь прежде не бывал на такого рода мероприятиях, верно?

Флетчер «Грей» Прайд, сын герцога Грейкорта, имевшего счастье – или несчастье – быть в числе пятерых мужей Лидии Флетчер, приходившейся матерью как Марлоу Дрейку, так и Грею, вернулся в Англию в десятилетнем возрасте. Старший сын герцога, он должен был научиться всему, что потребует от него титул, когда придет время. За пятнадцать лет, проведенных в Англии, он вполне здесь освоился, в отличие от Торнстока, проведшего в стране всего шесть месяцев.

Торн ни за что не позволил бы старшему брату догадаться о том, что ему здесь не по себе.

– И это вы называете ярмаркой? – насмешливо протянул Торн. – Здесь и не пахнет настоящим торгом. Где хитроумные мамаши, отчаянно стремящиеся сбыть с рук залежалый товар? Где они – ловкие охотницы за простаками?

Грей рассмеялся в ответ.

– Если приглядеться пристальнее, можно заметить и хлопотливых мамаш, и кокетливых бесприданниц. Но здесь немало наследниц и, пожалуй, папаш, подозревающих потенциальных женихов во всех смертных грехах, не меньше, чем пронырливых мамаш.

– Тогда, наверное, я должен радоваться тому, что Гвин со мной не поехала, – резюмировал Торн. – Нам с отцом хватало забот в Берлине, когда мы, словно назойливых мух, отгоняли от Гвин охотников за приданым.

– Здесь, вместе со мной, нас было бы трое – все легче, – заметил Грей и, подняв глаза, добавил: – Гвин оценила бы роспись потолка. И не только. Она сделала бы не одну зарисовку этого дома и снаружи, и изнутри. До сих пор не возьму в толк, почему она отказалась ехать с тобой, – сказал Грей и, пристально посмотрев на Торна, спросил напрямик: – А ты знаешь?

– Она сказала, что должна помогать матери.

– Чепуха! Мама в состоянии сама о себе позаботиться. К тому же у нее есть Морис, который на нее не надышится. Нет, у Гвин была другая причина.

Торн догадывался, как зовут эту «причину». Как бы там ни было, Гвин ему душу не открывала, а сплетничать о сестре с Греем Торн не желал.

– Кстати, а что на ярмарке невест делаешь ты? – сменил тему Торн.

Грей помрачнел.