Я почувствовала это до кожи. Не взгляд — захват. Он был холодным и горячим одновременно, тянул, как стальная петля на горле. Я знала: стоит обернуться — и от этого уже не оторваться.

Медленно, будто боясь спугнуть хищника, я повернула голову.

У самого края бара, в тени, стоял мужчина. Высокий, широкоплечий. Чёрная куртка сливалась с полумраком, кепка закрывала глаза, оставляя лишь острые линии лица. Подбородок, губы — резкие, резаные, как нож.

Я не видела его глаз. Но знала: он смотрит прямо на меня. Не мигая. Не отводя.

И в этом было что-то неправильное, слишком личное, слишком собственническое.

Воздух в клубе вдруг стал холоднее. Волна мурашек прокатилась по спине, сердце сорвалось с ритма.

— Ева! — визг и смех подруг вырвали меня из оцепенения.

Кира и остальные влетели к столику, шумные, раскрасневшиеся, с блёстками на щеках и каплями пота на висках. Они говорили все сразу, смеялись, хватали бокалы, кто-то толкнул меня в плечо, пролив каплю коктейля на руку.

Я машинально вытерла её салфеткой и снова повернулась туда, к бару.

Но его уже не было.

Пустое место. Только несколько парней спорили с барменом, а тёмная фигура в кепке исчезла, будто её и не было.

— Ева, ты бы видела своё лицо, когда мы тебя звали! — Лена бухнулась рядом, хватанула мой бокал, сделала глоток и скривилась. — Фу, да что за пойло ты пьёшь?

— Моё, — выдохнула я, выхватывая стакан обратно. — Не трогай.

— Ну и ну, — Лена прищурилась и склонилась ко мне. — Ты сегодня прямо ледяная королева. Может, согреешься и покажешь всем, кто здесь главная?

— Ага, — подхватила Аня, улыбаясь слишком уж заговорщицки. — Давай, выйди и станцуй на столе. Тут же твоя вотчина, не?

— Чего? — я подняла на них мутный взгляд, в котором уже плавали пузырьки алкоголя.

— Ну, — Лена ткнула пальцем в ближайший высокий столик, — залезь и покажи, что у нас самая красивая, самая богатая и вообще... не боится ничего.

Я рассмеялась. Это был тот самый пьяный смех, после которого любое «а давай» кажется гениальной идеей.

— Да почему бы и нет?

Подруги завизжали, кто-то хлопнул в ладоши, и прежде чем я успела передумать, уже поднялась, ухватившись за край столешницы.