У всего есть предел, и уж тем более у терпения, которое будто намеренно проверяют на прочность.
И, смотря на двух долговязых мальчишек, которые в свои двенадцать уже удивляли своим ростом, как и активностью, я поняла, что больше нельзя быть доброй и милой учительницей.
Я пыталась быть с ними хорошей, помня о трагедии, которая произошла два года назад, когда в автокатастрофе погибла их мама, и я понимаю, что подобное не забывается, и они всегда будут помнить об утрате, но пора заканчивать с послаблениями.
Когда мне передали в этом году шестой «А», ещё и из-за того, что моя коллега не выдержала и отказалась от них, я переоценила свои силы, думая, что у меня хватит опыта и навыков укротить непослушных близнецов. Но нет, с этими двумя невозможно ни договориться, ни достучаться до них.
Даже и не верится, что когда-то они были ниже травы и тише воды.
Куда смотрит их отец? Неужели ему плевать на воспитание сыновей, раз он игнорирует мои замечания в электронном журнале?
Сделав глубокий вдох, пытаясь скрыть усталость, я хмуро смотрела на маленьких хулиганов, которые в очередной раз навели шумиху, умудрившись добраться до огнетушителя и устроить всей школе дружную эвакуацию и полчаса столпотворения на улице, в ожидании, пока порошковая пыль осядет.
– Вероника Константиновна, мы не виноваты. Можно сказать, что мы просто проходили мимо, оказавшись в ненужное время в ненужном месте, – дерзко заявил Максим, старший из близнецов, который и является главным зачинщиком, но всегда берёт всю вину на себя, прикрывая Витю.
И взгляд его золотисто-карих глаз был таким честным и уверенным в правдивости собственных слов, что если бы я не знала этого мальчика, то точно бы усомнилась, что они с братом как-то причастны к произошедшему.
Дети врут – и это факт. И порой они врут так убедительно, что только диву даёшься.
– Максим, я это слышу уже не в первый раз. Ты хоть придумай что-то новое для разнообразия. Ну и если вы с братом ни в чём не виноваты, тогда кто же главный злодей?
Братья обменялись взглядами и поджали губы, упрямо храня молчание.
То ли они не хотели сдавать своего одноклассника или друга, то ли не собирались просто так кого-то обвинять.
И за всё время моего с ними, скажем так, общения, они ни разу не попытались переложить вину на другого школьника. Так что это было похвально. Но не могло перекрыть их шалости.
Вздохнув, я встала из-за стола, пройдясь вдоль кабинета, уже не зная, как достучаться до мальчишек.
Не сосчитать, сколько раз я проводила с ними воспитательные беседы, оставляла после уроков, просто разговаривала, пытаясь объяснить, к чему могут привести их глупые шалости. А им как горохом об стену. Они с умным видом кивают. Обещают быть осторожнее и внимательнее, а потом, спустя неделю, мы с ними снова остаёмся втроём.