— Милу закончили обследовать, и я решил, что ей нужно лечь на сохранение, — мужчина попытался улыбнуться, но получилось очень криво.

— Что-то случилось? — я нахмурилась. В душе поселилось беспокойство.

— Как выяснилось, она пренебрегает кое-какими рекомендациями врача, — муж недовольно покачал головой. — В стационаре она будет под присмотром.

— А что за рекомендации? — я хотела бы оказаться сейчас рядом с мужем. Обнять его, успокоить и, возможно, успокоиться самой.

— Диета. Она ест слишком много сладостей, из-за чего невероятно растет вес. Пила алкоголь и ела много вредной пищи, — мне показалось, что муж снова недоговаривает.

— Ты же расскажешь мне, если что-то серьезное происходит? — я внимательно смотрю в экран телефона на лицо мужа. Боюсь пропустить любую деталь, чтобы распознать истину. — Ничего не скроешь?

— Я все расскажу, — Богдан кивает. — Она просто безалаберная девка, которая решила, что ей все сойдет с рук, — ответил мужчина. — Типа, мы ж ребенка любого заберем, каким бы ни родился. Дура она просто.

— Очень неразумное с ее стороны поведение, — согласилась я с мужем, а сама теперь стала беспокоиться о здоровье малыша. — Если она навредит моему ребенку, я не знаю, что с ней сделаю. Завтра по прилету я хотела бы с ней поговорить.

— Решила наставить ее на путь истинный? — муж рассмеялся, видя мое решительное выражение лица.

— Можно и так сказать, — я почему-то вспомнила паренька из пункта приема вещей и захотела рассказать о нем мужу. — Не так давно, перед поездкой в санаторий, я разбирала все шкафы у мамы в квартире и нашла кучу вещей, которые стало жалко выбросить, — начала я рассказ. — Оказывается, что есть целые пункты приема одежды, и я пришла в тот, что около дома. Разговорилась с женщиной, которая там работает, и она рассказала, что очень много вещей отдают в детский дом.

— Ты хочешь, чтобы мы помогали детскому дому? — муж явно не понимал, к чему этот рассказ.

— Это, конечно, было бы неплохо, но я не дорассказала, — я улыбнулась мужу с благодарностью, что он так вот с ходу предлагает помощь. — Там ей помогал мальчик из детского дома. Не буду тебе вдаваться в подробности, но, оказывается, детей, которые перенесли какие-то операции или имеют физические увечья, практически не усыновляют. Ты знал?

— Ты хочешь усыновить этого мальчика? — вдруг в упор спросил меня муж, а я запнулась на полуслове. Он изучает мое лицо точно так же, как каких-то пять минут назад я его. А я прислушалась к себе, хочу ли я стать мамой подростку, который от взрослых не видел ничего хорошего. Который уже обозлен и многое понял в этой жизни. Захочет ли он, чтобы я стала его мамой? — Вижу, что ты задумалась, — муж улыбнулся. — Почему? Боишься?