— Просто поговорить, — я ожидала, что мать будет холодна, но не думала, что она будет откровенно враждебной.

— О чем? — ощущение, что я очень отвлекаю маму от чего-то важного. — О чем нам с тобой говорить, Лиза?

— У меня сегодня операция, — чувствую, как по щеке стекает одинокая слезинка. Не думала я, что мне по-прежнему так важны материнские слова, ее плечо и поддержка. Думала, отболело все, прошло. Но нет. Я снова чувствую себя ребенком, выпрыгивающим внимания от матери, которой нет дела до него.

— Мне тебя поздравить или посочувствовать? — и столько язвительности было в ее словах, что всхлип вырвался сам по себе. — Что ты снова плачешь? Что ты от меня хочешь?

— Мам, я чуть не умерла. Меня чудом спасли, неужели тебе ничего не хочется мне сказать хорошего? Поддержать, подбодрить, спросить про твою внучку? — голос срывается.

— У тебя там полно тех, кто тебя поддержит, — язвит мать. — И у Кати отец появился, насколько мне известно.

— Мам, ну зачем ты так? — становится еще больнее из-за того, что родительница не может банально порадоваться за меня.

— Лиза, да не мама я тебе, не мама, — голос женщины какой-то уставший. — И Катя твоя мне никто.

— О чем ты говоришь? — я растерялась от ее слов. Ожидала чего угодно, но не этого.

— Ты не моя дочь, — слова женщины, которую я всегда считала матерью, режут по живому. — Твой отец притащил тебя в наш дом. Нагулял и поставил условие: или я стану тебе матерью, или качусь на все четыре стороны. Я удивлена, что он только тебя прижил. Таким же кобелем был.

— Ты врешь! — вытираю слезы. — Ты обижена на меня и поэтому хочешь задеть, — я не хочу верить в то, что слышу.

— Нет, Лиза, не вру, — чувствую, что этот разговор начинает раздражать мою собеседницу. — Можешь у муженька своего бывшего спросить или у Катьки. В общем, не звони мне больше. Знать ничего о тебе не хочу, — и Любовь Олеговна нажала отбой, и в трубке раздались короткие гудки.

Я смотрю на телефон и пытаюсь переварить и усвоить то, что сейчас услышала. Слезы непрекращающимся градом текут из глаз.

— Что случилось? — Женя, как только вошел в палату и увидел меня в таком состоянии, подскочил ко мне. Он увидел телефон у меня в руке и, видимо, сразу же понял причину моих слез. — С матерью говорила?

— Она мне не мать, — слова режут слух. Все внутри сопротивляется этому, не хочет принять и смириться.

— Я знаю, — бывший муж обнимает меня за плечи и прижимает к себе. — Не плачь, все будет хорошо.

— Она сказала, что ты и тетя Катя знали, — мои слова звучат как упрек. — Почему мне не сказал?

— Именно поэтому и не сказал, — мужчина вытирает слезу у меня со щек. — У тебя сложнейшая операция впереди, в ней многое зависит от врача, но еще больше от твоего внутреннего настроя. А ты расстроенная, вся в слезах.