— Он подрастет, и вы обязательно сможете играть вместе, — улыбается Женя и подносит к ней ребенка, несмотря на то что я очень нервничаю. Все же Катя — ребенок, и я не совсем знаю, что от нее можно ожидать.

— Холосо, я подожду, — девочка кивает нам, а сама с любопытством рассматривает брата. — А он ничего так, — авторитетно заявляет ребенок. — Годится, — после этой фразы никто уже не смог сдержать смех.

Тетя Катя с мужем и Катюшей пробыли до вечера, а вечером приехали родители Жени. Я сразу заметила, что что-то случилось, но тактично не спрашивала. Однако свекор сам рассказал.

— Звонил Дмитрий, отец Алисы, — начал говорить мужчина, и мы с Женей переглянулись. — Алиса разбилась на машине. Спасти не удалось. Так что мы к вам ненадолго, хотим поехать поддержать его, — рассказал расстроенный мужчина.

— Да, конечно. Передавай ему и наши соболезнования, — отзывается Женя, похлопав отца по плечу.

Я внимательно следила за мужем и, когда мы остались одни, затронула щекотливую тему.

— Если хочешь, можешь тоже поехать выразить соболезнования, — предложила мужу.

— Нет, достаточно, что мы передали с отцом, — Женя подошел ко мне и, сев на край постели, поцеловал. — Я хоть на нее зла не держу, но считаю, что мое появление в их доме будет лишним.

— А сам ты как? — я прижалась к мужу.

— Она мне давным-давно чужой человек, и мне ее, конечно же, жаль, но как любого другого человека, который бы погиб во цвете лет, — успокоил меня мужчина. — Тебе не о чем волноваться.

Не прошло и часа после отъезда родителей Жени, как на моем телефоне раздался звонок, которого я не ожидала. Звонила мама, вернее, Любовь Олеговна. С того памятного разговора в день нашей операции я даже в уме запретила себе ее так называть.

— Привет, — женщина, которая когда-то была мне матерью, робко здоровается. — Это я, ма… Любовь Олеговна, — вовремя исправилась собеседница.

— Привет, — я включила громкую связь, видя недоуменное выражение лица Жени.

— Я поздравить тебя хотела с рождением малыша, — говорит женщина, и я чувствую ее неловкость.

— Спасибо, — я не знаю, о чем говорить. Мы не разговаривали более трех лет. Мы чужие друг другу люди. — Тебе тетя Катя сказала?

— Да, еще вчера. Но я не решилась позвонить, а сегодня вот набралась храбрости, — нервно посмеиваясь, говорит Любовь Олеговна.

— Зря, я не кусаюсь, — в груди снова болезненно сжалось, а к горлу подкатил ком.

— Я знаю, просто стыдно было, — отвечает мама. — Я извиниться хотела, — по голосу слышно, что она еле сдерживает слезы. — Прости меня за все.

— Я не в обиде на тебя. Не знаю, получила ли ты тогда то сообщение, но я тебе благодарна за все. Ты воспитала меня и многое дала. А что не любила, ну так не могла же ты себя заставить, в конце-то концов, — по щеке скатывается слезинка. Думала, что отпустила эту ситуацию, но, видимо, не до конца.