– Господин Нортемберг, нам удалось вытащить кое-какие вещи из дома, в том числе ваши. Они там на обочине.

– Хорошо, сейчас мы все заберем. Галя, я надеюсь на ваше благоразумие, и вы в комендатуре скажете все, что надо сказать.

Райнер приказал водителю подъехать к кучке вещей и загрузить в багажник. Немец помог девушкам сесть в машину, и спустя полчаса они уже сидели в кабинете полковника под его цепким орлиным взглядом. Избранница Райнера была необычайно хороша даже в таком потрепанном виде.

– Галя, объясните нам, отчего произошел пожар? – спокойным голосом спросил Райнер.

– Мы с Тасей сидели за столом. Вдруг в открытое окно влетела граната. Только мы вбежали в Тасину комнату, как произошел взрыв. Мы выглянули. Там было дымно. Но искры попали на кровать и занавески. Возгорание произошло мгновенно. Мы выбросили в окно ваши вещи и кое-что из Тасиных. Огонь быстро проник и в маленькую комнату. Мы выпрыгнули в окно, откинули вещи подальше. Стали сбегаться люди. Все выстроились тушить дом. Но вы сами видели, что скорей всего от дома ничего не останется.

– Фройлен, почему подожгли именно тот дом, а не соседний? – подозрительно глядя на Галю, спросил Кенинг.

– Я не знаю, господин оберст! Думаю, потому что в этом доме жил немецкий офицер.

– Так, может, это вы сами подожгли?

– У нас нет никаких мотивов, господин оберст, – уверенно отвечала Галя. – Я заинтересована в работе у господина Нортемберга. И у меня большие планы на будущее в Германии.

– Мг! – усмехнулся Кенинг. – Мне нравятся самоуверенные люди, но в меру, фройлен. Отличное знание языка еще не дает вам право на большое будущее. Только преданность и любовь к фюреру. А вы, фройлен, тоже имеете надежды на будущее в великой Германии? – обратился Альтман к Таисии.

– Да. Ведь все говорят, что в Германии молодежь очень хорошо устраивается. И господин Нортемберг обещал дать мне хорошие рекомендации на работу к своим знакомым, – покраснев, ответила Тася.

– Браво, фройлен. Со дня нашей последней встречи у вас произошли серьезные сдвиги в немецком. Вы тоже считаете, что граната предназначалась именно для Нортемберга?

– Да. Я больше не вижу никакого ответа на этот вопрос.

– Хорошо, дамы! Если это покушение было на жизнь немецкого офицера, то наверняка охотники следили. Вопрос! Зачем рисковать жизнью, кидать гранату, если майора не было дома? Раскиньте мозгами, милочки! А не кажется ли вам, что хотели убить именно вас?

Галя с Тасей переглянулись и, поняв смысл слов Кенинга, вдруг сообразили, что граната предназначалась именно для них, для предателей.