— Я люблю тебя, папа.

— И я тебя. Знаю, ты сотворишь великие вещи.

Когда она отстранилась, то посмотрела ему прямо в глаза:

— Спасибо, что всегда в меня верил. Что провел лето в Нью-Йорке, хоть и ненавидишь большие города. Что всегда был рядом. Что стал моим папой, хотя мог и не быть.

Слезы застилали мне глаза и текли по щекам.

Роан прочистил горло, в его глазах блестели слезы:

— Самая большая привилегия в моей жизни — то, что ты выбрала меня своим отцом.

Боже. Этот дар — он и она — был больше всего, что я когда-либо могла заслужить.

— Открой его, — мягко сказал Роан.

Кэйди глубоко вдохнула и вскрыла конверт. Развернула письмо, пробежала его глазами и вдруг вскинула взгляд на нас:

— Я прошла!

Роан взревел от радости и снова подхватил ее на руки. А я разрыдалась еще сильнее. Он притянул и меня к ним:

— Мои девочки.

Я только сильнее захлебывалась в слезах и это заставило Кэйди рассмеяться:

— Теперь ты её точно растрогал, — сказала она, улыбаясь.

Роан крепко обнял нас обеих и скользнул губами по моим губам:

— Мое Нежное Сердце.

— Спасибо, — прошептала я.

— За что?

— За то, что подарил нам все, — выдохнула я так тихо, что слова почти не слышались.