— Я так и предполагаю, но завтра ты вернёшься домой. Что ты об этом думаешь?

— Вы познакомились с моими родителями?

Врач подошла ближе, читая мою историю болезни.

— Они здесь постоянно, как и вся твоя семья. Тебе повезло, Пенни, у меня много пациентов, которым приходится справляться в одиночку.

— Вы действительно говорите об удаче?

— Да, и когда ты увидишь, как разбита твоя машина, ты тоже согласишься.

Я представила, что Нила в таком же плачевном состоянии, как и я, с той лишь разницей, что она прожила свои годы, а я — нет.

— Итак, большеберцовую и малоберцовую кость придётся держать в абсолютном покое, то же самое касается вывихнутых запястий. Что касается рёбер, то мы ничего не можем сделать, кроме как ждать, пока они заживут сами по себе. Все гематомы также рассосутся примерно дней через двадцать.

— Когда я смогу снова ходить?

— Примерно через восемь недель, но поскольку ты спортсменка, то при правильном физиотерапевтическом лечении тебе потребуется меньше.

— Вы ведь всё равно дадите мне обезболивающее?

— Да. Придерживайся назначений и ни в коем случае не злоупотребляй лекарством. Боль должна пройти, но если этого не произойдёт, сразу же приходи на осмотр. — Доктор отложила медкарту и грустно мне улыбнулась. — Я откладывала этот разговор, пока ты не пришла в себя, но завтра тебя выписывают, и я не могу больше ждать. Как оказалось, на момент поступления в больницу ты была на шестой неделе беременности.

Я мысленно повторила эти слова.

Один раз, потом два, пока меня не засосало в какую-то пустоту.

— Пенни…

— Была? — вот единственный вопрос, который я смогла обработать.

— Прости, но несчастный случай, в который ты попала, оказался слишком травматичным для твоего тела. Ты не знала о беременности?

— Я… нет.

— Я так и предполагала, поскольку ты никогда не упоминала об этом.

Инстинктивно я поднесла руку к животу.