— Даже киллера со снайперской винтовкой?
— Я понимаю, о чём ты, и могу только представить, как ты злишься. Он узнал о несчастном случае всего четыре дня назад.
— И идёт ко мне на коленях? Потому что ему требуется много времени, чтобы переступить этот порог.
Келли посмотрела на меня с сожалением: Бо не придёт. Он знал, что я попала в аварию, и всё равно не прибежал ко мне. Вот доказательство того, что все мои предположения были верны.
— Бо очень смущён и травмирован.
— Это он травмирован?
— Конечно, он.
— Значит, чтобы увидеть, как ему действительно больно или хотя бы отдалённо жаль, мне нужно было умереть в той машине?
— Не говори таких вещей. Я знаю Бо достаточно хорошо, чтобы понять, — боль съедает его.
— Не смеши меня, у меня четыре сломанных ребра.
— Критикуй его поступки, они дерьмовые, и нет смысла это отрицать, но не ставь под сомнение его чувства.
Я потеряла работу и всё остальное из-за поведения Бо. Это была цепная реакция, начавшаяся только из-за него.
— Это только его вина, что я врезалась в то дерево. Ты правда его оправдываешь? У нас было всё, а потом... он вычеркнул меня из своей жизни только потому, что я не делала того, что он хотел.
— Он сделал всё возможное, чтобы ты осталась здесь, в Балтиморе. Работу с Тилли расторгли благодаря Бо.
— О чём ты говоришь? Он заставил консьержа выпроводить меня от своей двери. Он тебе не сказал? — Келли молчала. — Нет, он не сказал тебе, потому что Бо манипулирующий ублюдок.
— Я знаю, что он вместе со своим агентом и той французской цыпочкой сделал всё возможное, чтобы устранить Тилли Ларсон и дать тебе заслуженное признание.
— Я умоляла его не вмешиваться. Это моя работа, и он мне не нужен, он обещал мне, а это ещё одна вещь, о которой он солгал.
— Он защищал тебя.
— Господи, Келли, ты продолжаешь его защищать? Я с детства мечтала работать на Everlast, а он при одном только упоминании о моём достижении вышвырнул меня из квартиры. Я пыталась дозвониться до него несколько дней, но он так и не ответил.
Келли глубоко вздохнула, словно сдерживая боль.