— Нет, я в порядке.

Медленным шагом мы дошли до парка и сели на одну из скамеек. Отец открыл газету, которую принёс с собой, и начал читать и комментировать спортивные новости. Он начал с футбола, намеренно пропустив Ravens, затем перешёл к студенческому футболу, а затем к бейсболу.

Наконец, он закрыл газету и улыбнулся мне.

— Мы с мамой думали поехать в Монтану этим летом.

— Кемпинг?

— Да, кемпинг. Ты хочешь присоединиться к нам?

— Нет, папа, общий душ и сон в спальном мешке больше не так привлекательны.

— Можем забронировать домик у озера, если хочешь.

— Я бы предпочла, чтобы вы с мамой поехали одни и насладились отпуском. Я справлюсь одна, так что можете ни о чём не беспокоиться.

— Хорошо, Пенни, но можем ли мы немного поговорить?

— Мы уже говорим.

— Не о том, что я действительно хочу обсудить.

— Папа…

— Тебе следует послушать Бо и услышать, что он скажет.

— Я не хочу с ним разговаривать.

— Почему?

— Потому что я уже знаю, что он мне скажет. Он извинится, заверит меня, что ему жаль, и он не хотел так со мной обращаться. Но проблема в том, что Бо не знает, что значит сожалеть, он не понимает, что значит любить кого-то и принимать то, что другие думают иначе. Под этим образом хорошего парня скрывается кто-то, способный действовать со злобой, и я не хочу, чтобы он был рядом.

— Тогда поговори с ним, даже если это просто для того, чтобы послать его к чёрту!

— Нет, я хочу быть жестокой и эгоистичной, каким был он по отношению ко мне. И потом, мне необходимо забыть о нём. Слышать всё время рёв его роскошных автомобилей не помогает. Насколько же занозой в заднице должен быть тот, кто столько раз проверяет работу в доме, который даже не его?

— Это его дом, он скоро переедет.