От выгоревших на солнце волос до кончиков пальцев на ногах — Род был чертовски горяч. Единственный, кто мог соперничать с ним в борьбе за женское внимание — это его брат-близнец Рил. Конечно, в городке размером с монетку Род и Рил практически монополизировали рынок холостяков.

Я понимаю, как нелепо это звучит — Род «Удочка» и Рил «Катушка». Но во всем виноват их отец. В свидетельствах о рождении записаны «Родни и Риан», но в Пайн-Вэлли, если тебе давали прозвище, оно прилипало намертво. Их отец, Эверетт, сказал своей теперь уже бывшей жене, что собирается с приятелями на рыбалку. В результате этой поездки Лоретта Хайнс забеременела, и в городе стали шутить, что родились «Удочка» и «Катушка». Поскольку Эверетт был городским пьяницей, готова поспорить, что в основе этой шутки лежало большое количество алкоголя.

Род, находившийся подо мной, сверкнул жемчужно-белой улыбкой. Его рельефные мышцы напряглись, когда он подтянулся еще на несколько футов.

«Фух», — мысленно вздохнула я. Зачем я вообще пошла на карнавал? Зачем села на это дурацкое колесо обозрения?

— Господи, услышь мои молитвы. Просто покончи уже с этим, — прошептала я в отчаянии.

— Что ты там шепчешь? — спросил Род.

— Ничего, — пробормотала я.

Бросила взгляд на зрителей на земле. Все, кому было больше восьми лет, держали в руках мобильные телефоны, записывая мое унижение и ожидая, когда порвется шнурок, чтобы снять мое падение с высоты пятнадцати метров. Ситуация была гораздо хуже, чем в тот раз, когда я упала лицом в фонтан желаний в городском саду.

— Знаешь, большинство людей чертовски испугались бы, если бы висели вниз головой на колесе обозрения, когда от падения их удерживает только шнурок. Но ты выглядишь просто расстроенной, — рассмеялся Род, подойдя ко мне еще на несколько метров.

— Я завязала шнурки двойным узлом, чтобы больше никогда не опозориться, как в тот раз, когда свалилась с трибуны стадиона во время домашнего баскетбольного матча. Но сейчас я бы предпочла просто упасть, чтобы все закончилось.

— Падать нельзя. Если с тобой что-нибудь случится, мне надерут задницу, — хмыкнул он, поднимаясь на следующий уровень. — Кроме того, через несколько дней город найдет кого-нибудь другого, над кем можно будет посмеяться.

— Да неужели? Ты убедишь всех этих людей внизу удалить видео с моей большой задницей в трусах в горошек?

— Надеюсь, они выложат видео. Я мог бы смотреть на эту задницу хоть целый день, с горошком или без, — усмехнулся он.

Род придвинулся ко мне под перекладиной, и теперь его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего. Его улыбка была такой яркой, что я могла бы обидеться, если бы не юмор, плясавший в светящихся голубых глазах. Жизнерадостный Род всегда находил что-то смешное в любой ситуации и заражал этим позитивным настроем всех, кто находился рядом.