Я прижалась к нему. Он все еще держал меня за щеку, запрокидывая мою голову еще дальше, пока его язык проникал в мой рот. Другой рукой он обвил мою талию, и бицепсы напряглись, когда он притянул меня ближе.

В тот момент я поняла, что приняла правильное решение. Я никогда не испытывала подобных чувств ни к кому другому. Он сводил меня с ума и в худшем, и в лучшем смысле, и теперь я не могла представить, что соглашусь на что-то меньшее.

Он в последний раз нежно погладил меня по спине, а затем отстранился ровно настолько, чтобы заговорить.

— Ты в деле, Эванс?

— Я в деле, — сказала я ему.

Его рука соскользнула с моей талии, когда он отступил назад.

— Тогда собирай сумку и давай сваливать отсюда.

Я хотела, Боже, как я хотела, но я не могла уехать из города, не узнав, есть ли риск, что Реддинг доберется до доктора Перес или бабушки. Я не могла спросить его напрямую, потому что Ник мог каким-то образом подслушать — если он установил «жучки» в этой квартире, да поможет мне Бог, я найду способ заставить его пожалеть об этом, — поэтому я говорила с Джейкобом так же, как после того, как узнала, что Лиам установил «жучки» в фургоне.

— Можно уехать из города прямо сейчас?

Джейкоб кивнул, пристально глядя на меня.

— Да.

Судя по убежденности, прозвучавшей в его тоне, я ему поверила.

— Ладно, я соберу вещи, — сказала я. — Куда мы едем?

Он ухмыльнулся.

— Куда-нибудь, где никто не услышит твоих криков в течение следующих трех дней.

Я моргнула.

— Это должно быть сексуально или пугающе?

Его ухмылка стала безумной.

— Да.

Я рассмеялась. Должно быть, это была именно та реакция, которую он ожидал, потому что его улыбка стала обычной. На самом деле, даже лучше, чем обычной. Он улыбнулся мне шире, чем когда-либо прежде. Его улыбка была такой широкой, что по обе стороны его губ появились две маленькие ямочки.