— Ты же не собираешься меня бить, правда?

Я нахмурился, глядя на нее.

— Бить тебя? Кто вообще об этом говорил?

Она смущенно улыбнулась.

— Нет, — сказал я. — Я не собираюсь тебя бить. Ты не могла бы подойти? Я хочу покончить с этим, чтобы мы могли снова наслаждаться друг другом.

Она раздраженно выдохнула и продолжила свой путь.

Я остановил ее у самой двери и положил руки ей на плечи.

— Закрой глаза, или испортишь сюрприз.

Какое-то мгновение она смотрела на меня снизу вверх, изучая мое лицо, но затем, наконец, ее глаза закрылись.

Я толкнул дверь и провел ее в хижину.

— Ладно. Открывай.

Она сделала, как я сказал, и издала сдавленный вздох.

Там, в дальнем углу, был связанный Спенсер Реддинг. Он сидел на земляном полу, заложив руки за спину и склонив голову набок. Он выглядел так, словно последние пару дней из него только и делали, что вышибали дух. Потому что так оно и было.

В свою защиту могу сказать, что он это заслужил. Он хотел изнасиловать мою девушку. Он успешно следил за бесчисленным количеством других женщин. Единственная причина, по которой я не разорвал его на мелкие кусочки, заключалась в том, что я держал себя в руках ради Кристы.

Я прошел через ад и вернулся, чтобы поймать его и не попасться. Ник следил за ним, а мои ближайшие приятели из «Королей» охотились со мной и вмешались, отвлекая федералов, пока я его ловил. Это было что-то вроде «Одиннадцати друзей Оушена». Кристе, наверное, это понравилось бы, но я не знал, насколько внимательно Ник наблюдает за ней, и не мог рисковать, вовлекая ее в тот момент.

По дороге сюда она была в полном замешательстве. Мы несколько раз меняли транспорт, сменив мой пикап на минивэн, внедорожник и, наконец, седан среднего размера. Она замолчала, когда я сказал ей, что мы избавляемся от слежки, которую Ник за ней установил. Несмотря на смену транспортных средств, я несколько раз возвращался назад, мои приятели и подручные моего отца создавали нам еще больше помех, создавая пробки на дорогах. Только когда я убедился, что федералы нас не преследуют, мы приехали сюда.

— О, — сказал я. — Чуть не забыл.

Я выудил из кармана скомканный бант, оторвал наклейку и нахлобучил ее Реддингу на макушку. Его глаза приоткрылись, и он посмотрел на меня с отвращением. Это было все, что он мог сделать. Было слишком трудно разговаривать с недавно сломанной челюстью и несколькими отсутствующими зубами.

— Сюрприз, — сказал я.