– Походку твою узнала… Но не могла поверить. Я думала, что нет тебя на свете…

– Как видишь, живой.

– Как же ты спасся?

– Отправили в Свердловск, а там удалось затеряться. Сделал новые документы, устроился писарем. Потом переводчиком. И вот вернулся.

– Что же ты раньше не приехал?

– Я и так много в твоей жизни наломал. Пока Александр был жив – не мог. Не хотел так.

– А как же семья?

– Семьи я больше не создал. Тебя ждал.

– Как же мы теперь будем? Жизнь прошла… Не поздно ли нам? – с сомнением спросила Катерина.

– Нет, не поздно. Все помню, как вчера. Я все так же люблю тебя.

– Я человека убила.

– Знаю одно: значит, так было нужно.

– Да. Но грех все равно на мне…

– Я твоего греха не боюсь. Мне своих хватает. Катерина… любишь ли ты меня, как сказала мне тогда? Я каждый день твои слова вспоминал, только благодаря им выжил.

– Люблю. И никогда не переставала, – призналась Катерина.

– Это и было твоим счастьем – искренне, без остатка любить. Дар безграничной любви редок, многие боятся отдаться ей, потому что она ранит и слишком часто приносит разочарования.

Катерина очнулась уже ночью. В темной комнате тоненько плакал Ваня, забившись за печь и закрыв лицо ручками.

– Что ты, Ваня? Испугался? Ты прости меня! – Катерина подхватила ребенка и прижала к себе. – Мы к доктору поедем, к профессору, ты заговоришь у меня, мой милый, хороший мой.

Катерина вдруг увидела в мальчике маленького Сашу. Она вспомнила, какая нежность охватывала ее всякий раз, когда она смотрела на сына, когда вдыхала особенный запах его волос, его одежды. Все в нем радовало ее: и маленькое родимое пятнышко в виде бегущей лошади на его худенькой спине, и крупные не по возрасту ступни.