Тепло разлилось в груди, и я улыбнулась. Его забота — тихая, ненавязчивая — была тем, что делало мой день особенным.

Я поднялась с постели, направившись к кухне, где меня встретили чашка горячего кофе и тарелка с аккуратно нарезанными фруктами. Он всё продумал. Даже в своем отсутствии он будто присутствовал здесь, напоминая о себе в каждой мелочи.

Из такого волшебного умиротворенного утра меня выдернул телефонный звонок.

— Мама! Я собрала вещи, еду к тебе. Встречай! — раздался в трубке радостный голос Лизы.

Черт! Я совсем забыла, что Лиза решила переехать ко мне.

* * *

Я люблю своих детей. Правда, люблю.

— Ма — а — ам, а где кружки? Хочу чаю. Ма — а — ам, а ты вещи мои уже разложила? — я просто сидела на диване и пялилась в стену, пока дочь ходила вокруг.

— Ма — а — ам, а почему холодильник пустой? Может борщ приготовишь, свой фирменный? Или лучше твоих булочек? Ма — а — ам, а где мои учебники? Ма — а — ам, а еще собрание в школе будет, я совсем забыла сказать. Ма — а — ам, ма — а — ам, ма — а — ам, мама….

Я глубоко вздохнула, словно пытаясь набраться сил из пустоты перед собой, и повернула голову к ней.

— Хватит! Лиза, тебе семнадцать лет! Открой буфет, возьми чертову чашку и сделай себе чай! Сама! Если ты переехала сюда, потому что отец тебе задницу не подтирает, то можешь возвращаться обратно, потому что я не собираюсь и дальше быть прислугой!

Лиза замерла на месте, слегка округлив глаза, будто я только что заявила, что планирую продать её на рынке в рабство. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, не смогла найти слов, поэтому просто хлопнула ресницами.

— Мам, я же просто попросила… — начала она обиженно, но я не дала ей закончить.

— Нет, Лиза, ты не попросила, — я поднялась с дивана и повернулась к ней лицом. — Ты думаешь, что я железная? Что у меня есть волшебная кнопка, которая заставляет меня всё успевать, всё помнить и за всё отвечать?

— Но… я не знала, что это так тебя злит, — пробормотала она, опустив глаза.

Я глубоко вздохнула, стараясь смягчиться.

— Лиз, дело не в злости. Дело в том, что ты уже взрослая. Я не могу и не хочу делать за тебя то, что ты должна уметь делать сама. Я готова помогать, я всегда за тебя горой. Но все, у мамы новая жизнь, а ты должна учиться независимости. Это моя вина, что ты выросла такой, но теперь это нужно исправлять.

Она подняла голову, глядя на меня с какой-то новой искрой в глазах — смесью осознания и, возможно, легкого стыда.

— Ладно, — выдавила она. — Я поняла. Чай сделаю сама. И… учебники тоже найду.