— Правда? — не поверила я. — Тебя, наконец, отпускают?

В залитый мягким светом просторный зал, зашел Никита.

— Миш, я перезвоню, — сказала я и положила трубку.

Появление сына удивило меня. Он отказался со мной общаться после суда, считая меня виновной в том, что его отец получил срок, хоть и условный, и потерял, практически, все имущество. После пересмотра я вернула себе все, что причитается и даже больше — восемьдесят процентов от совместно нажитого.

Никита подошёл медленно, оглядываясь по сторонам. Его взгляд задержался на вазе, а потом на мне.

— Привет, мам, — наконец сказал он, и в его голосе я уловила неуверенность.

— Привет, сынок, — ответила я спокойно, хотя сердце забилось быстрее. Его появление было неожиданным, и я не знала, к чему готовиться. — Что-то случилось?

— Нет, я… просто хотел поговорить, — он выглядел напряжённым, словно выбирал слова. — Прости меня, — наконец выдавил он.

Я застыла, не сразу понимая, что именно услышала.

— Я был таким дураком, — продолжил он. — Я не видел, не хотел видеть сколько всего ты для нас делала и считал, что отец полностью прав, что нет ничего страшного в том, что у него появилась эта Кристина, он же из дома не уходил, семью не рушил, тем более он — мужчина, у него есть потребности.

Я почувствовала, как внутри поднялась волна эмоций — смесь боли, гнева и облегчения. Слушая его слова, я осознала, насколько глубоко коренились стереотипы, которые его отец успел внедрить в сознание Никиты.

— Никита… — начала я, стараясь удержать голос ровным. — Ты действительно так думал? Что всё это нормально?

Он кивнул, опустив взгляд.

— Да… Тогда мне казалось, что это… как-то объяснимо. Отец всегда говорил, что так живут многие мужчины, и главное — семья, а всё остальное… мелочи.

— А как же я? — в моём голосе прорвался укор. — Ты хоть раз задумался, каково мне было?

Он поднял на меня глаза, полные вины.

— Нет. Я был эгоистом. Я думал только о себе. О том, чтобы сохранить привычный порядок вещей. Мне казалось, что ты просто хочешь всё разрушить, а папа… он ведь обещал, что всё наладится.

— И что тебя заставило изменить свое мнение?

— Я пытался вернуть Катю, и она открыла мне глаза. Эта Кристина, она бросила отца, практически, сразу после суда и он стал говорить мне все тоже самое, что и про тебя, переехал к бабушке, которая за ним тарелки моет.