моя.

Я резко принимаю сидящее положение и смотрю вниз, обнаруживая дневник, до сих пор

прижатый к моей груди. Осматривая кровать, я определяю местонахождение ручки и открываю

дневник, пытаясь записать все, что я только что вспомнила, вместе с глупой уверенностью, что я

простила ему ту ночь. Я ломаю голову, ища больше деталей, пытаясь увидеть его лицо или определить

ключ, который расскажет мне, что он – Никколо. Через пять страниц, я не нахожу ничего нового о себе

или о нем.

Расстраиваясь от того, что это бесполезный сеанс записи в дневник, я кладу ручку и дневник на

тумбочку, биение в моей голове предупреждает о неизбежной головной боли. Срываясь с кровати, я

тянусь к своей сумочке на тумбочке. Я вытаскиваю бутылек лекарства и хватаю еще одно шоколадное

молоко, запивая им таблетку, а затем доедаю свое яблоко. Беря с собой сумочку, я направляюсь в

ванную, обнаруживая комнату светло-голубого и белого цветов размером с маленькую ванную и, к

моему удовольствию, массивную ванну на ножках в углу.

Идя к покрытой белой плиткой стойке с двойной раковиной, я восхищаюсь сочетанием

деревянных шкафов с выдвижными ящиками с изящными голубыми ручками, и я не могу задаться