– Об Оливии. Дочке твоего парня. Она в лоскуты.

– Знаю. Я говорила с ней в уборной, потом догнала и попыталась убедить, что ей нужна помощь. Но она не захотела.

– Значит, нужно ее заставить. Иначе ей будет плохо.

– Эбби, понимаю, ты всем на свете сочувствуешь, но…

– Змеи подпаивают ее, чтобы публично опозорить.

Эбби скрещивает руки на груди, в подсобке повисает тишина.

– Что?

– Я подслушала их в уборной.

– Эбби, расскажи подробно!

Она вздыхает, раздраженная моей непонятливостью – надо же, заставляю ее тратить время на подробности!

– Я была в уборной, ты вышла, и я хотела пойти за тобой, но тут змеи стали обсуждать Оливию.

– И?

– Они нарочно ее подпаивают. Оказывается, несмотря на то, что детство ее прошло в баре, Оливия мало пьет. Бедняжка легко хмелеет, и как я поняла, не умеет останавливаться, – похоже на то. – Они влезли к ней в доверие, подпоили, а теперь хотят ее унизить.

– Но как?

– Точно не знаю, но главная гадюка сказала, нельзя допустить, чтобы ее дед и мать это пропустили.

– Джефферсон?

– Наверное. Там еще было что-то про трастовый фонд.

Черт возьми!

Об этом я Эбби не рассказывала. Думала, что не имею права. Но если близнецы в курсе…

– Твою мать! – я прижимаю пальцы к вискам, пытаясь собраться с мыслями.