Отец наклонился к матери и чмокнул ее в губы.

Легче не стало. Скорее накрыло разочарованием: горьким и едким. Ведь не я гляжу с экрана в обрамлении дурацких сердечек – в объектив камеры угодили мои родители. Не мы.

Аарон рядом заерзал. Я повернулась к нему, снова безнадежно уставившись на его губы. Разочарование накатывало все сильнее, стирая прочие переживания и перерастая в нечто большее. Во рту пересыхало. Сердце ускорялось с каждой секундой.

Я поняла, что это и есть желание. Я хочу Аарона. Хочу, чтобы он обнял меня и поцеловал, как было обещано.

«Потому что когда я наконец тебя поцелую, это не будет игрой».

Так он сказал. Разве те чувства, которые я сейчас испытываю – которые грозят выплеснуться и перевернуть всю мою жизнь, – можно назвать игрой? Притворством или фарсом?

Ни в коем случае. Плевать, что будет потом – с играми покончено.

Я давно перестала притворяться. Клубок эмоций, накрывших меня в тот момент, когда я все поняла, рассыпался по телу, унося прочь любые сомнения. Все по-настоящему. То, что я чувствую, – реально.

«Когда я тебя поцелую, ты будешь знать, что это всерьез».

Я ужасно хочу его поцелуй. Хочу-хочу-хочу до отчаяния.

Аарон, должно быть, заметил во мне перемену. Он единственный человек на планете, который разбирался во мне так, будто его снабдили руководством. Взгляд у него заострился, и я с трепетом заметила, как он приоткрыл губы.

Именно в эту секунду я почувствовала, как в груди что-то встает на место, срываясь с короткого поводка, на котором его прежде удерживали.

Не знаю, как так вышло и почему. Не имею ни малейшего представления. Разве не в этом главная загадка нашего мира? Разве не она придает жизни перчинку? Мы неспособны управлять эмоциями ради простого удобства.

Все, что я испытывала к Аарону, рвалось наружу диким зверем, срывая напрочь любые замки и оковы.

Когда он взял меня за руку, встал и потянул за собой, я молча пошла за ним. Что бы ни удерживало меня в последние дни – все сгорело в хаосе, которым нас накрыло. Мы пересекли танцпол, забитый людьми, увернулись от встречи с лохматыми, раскрасневшимися родственниками, пытавшимися нас перехватить, отмахнулись от музыки, заполнявшей террасу под открытым небом и зовущей всех на танцы. Зачем мне это? Сейчас важно одно – идти вслед за мужчиной, куда бы тот ни направлялся.

Словно стакан, я наполнялась капля за каплей. Медленно впитывала все, что Аарон мне давал – мимолетные, но будоражащие ласки, драгоценные улыбки, его силу, веру в меня, – до краев, до самого предела. Еще немного – и я переполнюсь. Беспомощно расплескаю все, что так долго собирала.