Глава двадцать третья

Я сгорала заживо. Каждую секунду.

Виноват был Аарон. Это он меня распалил. Растравил то, что долгое время и без того тлело под кожей.

Бушевавшие эмоции возникли не в один момент, под воздействием физической страсти. Они давно жили внутри, просто я прятала их под слоем всяческих «но», сомнений и страхов. А еще – собственного упрямства. Теперь они вырвались на волю, всплыли на поверхность, хлынули из меня вперемешку с желанием, острой нуждой и чем-то еще, ужасно волнительным. Я достигла предела. Я больше не могла отрицать чувства, задвигать их и игнорировать.

Не могла и не хотела.

Да и как иначе, если я распробовала, каков Аарон на вкус? Причем не только его губы. Впервые с тех пор, как мы приземлились в Испании, каждое его касание, каждый взгляд, улыбка или слово были искренними. После нашего поцелуя Аарон трогал меня тыльной стороной ладони не ради игры – так ему хотелось. Он постоянно задевал мне губами плечо, притягивал ближе, шепча что-то на ухо – не ради притворства перед моей родней, а потому что не мог устоять. Он делал так, чтобы показать, какой красивой я выгляжу в его глазах и как ему повезло, что я рядом.

Мы танцевали весь вечер напролет, избавившись от мрачных туч над головами, и я целовала его улыбку. Целовала постоянно. Никак не могла удержаться.

Я решила не лопать наш мыльный пузырь. Разбираться с последствиями буду потом, в Нью-Йорке, когда вернемся. А сегодняшний вечер – для нас двоих.

Аарон закрыл за собой дверь комнаты. Я невольно уставилась на него во все глаза. Мы только что добрались до квартиры, и я прилегла на кровать, решив дать отдых уставшим ногам, пока он ходил на кухню за водой.

Одну руку Аарон держал за спиной. Я с любопытством склонила голову набок. Он улыбнулся и показал, что прячет. Я чуть не расплакалась.

Хватит измываться над моим несчастным сердцем. Оно скоро лопнет.

Аарон протягивал пончик в глазури, начиненный шоколадным кремом. Их подавали на десерт в конце банкета, и я, разумеется, оценила их по достоинству.

– Аарон Блекфорд! – воскликнула я, чувствуя, как сдавливает сердце. – Неужели ты утащил со свадьбы пончик?

Он усмехнулся во все зубы: чуть смущенно и до ужаса красиво. Многострадальное сердце опять екнуло.

– Я знал, ты скоро проголодаешься.

– Ага, – призналась я, хотя голос не слушался. – Спасибо.

Он прошел по комнате и положил пончик с салфеткой на комод. Я тем временем уговаривала сердце остыть.

Аарон отвернулся, будто чувствуя, что мне нужна небольшая передышка. Я вместо того, чтобы собрать мысли в кучу, уставилась ему в спину, глядя, как он снимает пиджак и аккуратно складывает его на единственный в комнате стул. В голове завертелись опасные мысли, приятно грея низ живота. Когда Аарон наконец повернулся, развязывая галстук, фантазии, скорее всего, читались у меня на лице.