– Ладно, в таком случае согласен. – Он наклонился и поцеловал меня в кончик носа. – Что еще?

– Ты очень преданный.

Он хмыкнул.

– И замкнутый. Держишься особняком. Люди думают, ты грубый и неразговорчивый. Это потому, что у тебя свой особый взгляд на мир. Ты все оцениваешь, взвешиваешь, предугадываешь. Очень здорово, кстати, но бесит.

Я посмотрела на Аарона через плечо и увидела у него на лице странное выражение.

– Что?

– Ничего. – Он покачал головой, стряхивая удивленную гримасу, и успокоился. – Ты кое-что забыла.

Я вскинула брови:

– Что, например?

– Я кусаюсь, – заявил он.

Провел зубами по моему плечу и прихватил чувствительную кожицу в основании шеи.

Хихикая как сумасшедшая, я нырнула в его объятия. В этот самый момент заметила краем глаза человека на другой стороне улицы. Возможно, я ошиблась, но мне показалось, это парень с работы. Тощий блондин из отдела Джеральда. Правда, я видела его лишь мельком.

Живот скрутили дурные предчувствия. Беззаботный смех увял на губах.

Аарон, если и заметил перемену в моем настроении, ничего не сказал.

– Пойдем домой. Надо оправдать мое сравнение с одеялом.

Верный слову, Аарон обвился вокруг меня на большом диване, стоявшем посреди лофта. То ли от усталости и смены часовых поясов, то ли из-за тепла, исходящего от его тела, я, как ни боролась со сном, вырубилась в считаные минуты после возвращения в квартиру.

Опустив взгляд, увидела у себя на животе большую, тяжелую руку. Мы лежали на боку. Судя по тишине, Аарон выключил телевизор, когда я уснула.

Длинные пальцы поднялись выше, добираясь до груди. Поежившись от мурашек, пробежавших по всему телу, я прильнула ближе.

В шею мне хрипло хмыкнули:

– На улице темно.