Джесси не удивляется ни на секунду.

– Да я поняла, когда вы оба принесли мне кофту. – Она с улыбкой качает головой. – Мальчики, вам уже нечем меня удивить. Я уже давно подозревала. Если я чем-то могу вас поддержать, говорите. – Она машет в сторону Оливера и Парвати: – Убедитесь, что пиарщики используют корректные слова. Если вы не против появляться в наших медиа?

– Вы не злитесь, что мы… – Хейз начинает, но замолкает. Не говорит: «Мы притворялись». Наверное, потому что мы ни секунды не притворялись.

Джесси мотает головой.

– Для меня главное – побеждать, и чтобы мой бизнес оставался чист. Мне плевать, кого и как любят мои игроки. Продолжайте побеждать, и я буду счастлива.

Когда она уходит, Хейз выглядит так, будто у него сейчас ноги от облегчения откажут.

Я беру его за руку и тяну к себе.

– Ты все ей рассказал? – спрашиваю я, но я больше в восторге, чем злюсь.

– Да. Не хочу жить во лжи.

Обхватываю его лицо ладонями.

– Я тобой горжусь.

– Я горжусь твоей идеей для команды.

Стефан откашливается, подходит к нам ближе и обнимает меня одной рукой.

– А я горжусь собой. Все-таки это я тебя вдохновил.

Смеясь, я говорю:

– Так и есть. Ты напоминаешь мне лисичку.

Я целую его в щеку, а потом обращаю внимание на то, как Парвати и Оливер пытаются оставить нас одних.

– Вы можете запостить нашу фотографию с гольфа. Сами решайте. Если надо.

– Решим, – говорит Парвати.

Когда они уходят, Стефан переводит взгляд на меня, глаза блестят.