– Так он изменял мне с… – Я замираю, делаю глубокий вдох, а потом с шипением говорю: – Моей начальницей. И они женятся!
– Когда он сказал, что переходит на новый уровень, – почти кричит Обри, – он имел в виду тот, с которого тебе приходит зарплата.
Я механически киваю, как в замедленной съемке, и поворачиваюсь к Джексону.
– По воскресеньям Симон всегда обновляет лукбуки. Отвезешь меня в офис?
– Без вопросов.
Мы вылетаем из бара за секунду.
* * *
Пар идет из ушей. Я скидываю все вещи в ту самую «
За соседним столом вздыхает Симон, вообще не заметившая мою злость. На фоне играет «Думаю, сейчас мы одни» Тиффани. Раньше я считала, что любовь Симон к восьмидесятым – это мило и прикольно.
– Котик, – зовет она меня. Да, она одна из тех, кто всех зовет «котиками, зайками, солнышками». Особенно тех, кого считает хуже себя. – Можешь подать мне каталог «Шарлотт Эверли»? Планирую видео типа «Ретро плюс роскошь».
– Ой, прости, но мне плевать, что ты там планируешь, – сухо говорю я, запихивая суккулент в коробку.
Симон не замечает сарказм:
– Оки-доки. Возьму сама!
Да что с ней, блин, не так? Неужели для нее нормально трахать моего бойфренда и параллельно нашептывать мне на ухо, какой же он эгоистичный урод-достигатор, раз бросил меня ради «достойного варианта»? Что случилось с ее «женской солидарностью»? Как же мантра «Девочки должны горой стоять друг за дружку», которую она мне талдычила, когда Зендер сказал, что меня ему недостаточно?
Я запихнула последний горшок с цветком в коробку и осмотрела стол напоследок. Все собрано. Я шагаю к столу Симон. Она сидит, наматывая на палец прядь светлых волос, торчащую из-под банданы в стиле Клепальщицы Роузи[1].
– Котик! – натянуто сладко говорю я.
Она поднимает глаза, все еще совершенно не замечая моего настроения, и приветственно машет пальчиками:
– Привет, котик.
Это слишком. Они оба для меня – просто слишком.