И вот я вижу осознание в ее голубых, как у Барби, глазах. Улыбка тут же гаснет, и она кивает на коробку.

– Что происходит?

У меня нет работы, нет плана, нет подушки безопасности. Все, что у меня осталось, – гордость.

– У меня прекрасные новости, и все только благодаря тебе!

– Правда?

– Конечно. Ты была прекрасным наставником. Ты стала для меня примером, и я гордилась, что могу писать тексты для твоих каналов. – Я сочиняю на ходу. – Ты всегда меня поддерживала, так что я решила завести свой канал и журнал.

Ну да, увольняюсь я из чистой злобы, но ей-то знать не обязательно.

– О, а о чем он будет? Мода для обычных девчонок? – Она даже не понимает, как оскорбительно это звучит. Она Шанель, а я… Ну явно не Шанель, барахолка скорее.

– Да обо всем. – Я еще вообще не думала, о чем будет мой блог, но одно я знаю точно: обычные девчонки тоже супер.

– Ты так быстро решилась. – Голос у нее очень расстроенный.

– Звезды идеально сошлись, – говорю я, проглатывая все претензии, которые из меня рвутся.

Но не вырвутся. Мой горе-отец редко был прав, но в одном он не ошибался – нельзя показывать людям, что они тебя задели. Если признаюсь Симон, почему ухожу, она решит, что я раненая птичка. Не хочу давать ей такую силу надо мной.

Она дует губки:

– Упс.

То есть «упс» уместно описывает ситуацию? Типа «упс», я три месяца скакала на его члене, пока параллельно выслушивала твое нытье о самом унизительном расставании в истории?

У меня нет слов, но мне и не нужно отвечать. Симон хватает телефон. Пальцы порхают над экраном; вдруг она морщится.

– Блин! Я не справляюсь с аккаунтами так хорошо, как ты. Планировала запостить объявление о помолвке в шесть утра, а не в шесть вечера.

– Легко перепутать. – Я имитирую сочувствие.

– Это точно!