Отвергнуть все то, что они могли бы обрести вместе – вернувшись к тому, что ее бабушка называла «половиной жизни». Как она вообще могла подумывать об этом всерьез? Альтея говорила ей о пустых страницах, напоминая, что лишь она, Лиззи, сделав собственный выбор, может решить, как эти страницы заполнить. И теперь она сделала свой выбор.

– Обязательно тебе это припомню, – прошептала Лиззи между поцелуями. – Насчет любить меня и в восемьдесят.

Чуточку отстранившись от нее, Эндрю широко улыбнулся:

– Что же такое случилось, что ты больше не отвергаешь для себя формулу «вместе долго и счастливо»?

Лиззи выскользнула из его объятий, взяла Эндрю за руку и повела под сень любимой ивы Альтеи.

– Вот что случилось, – подняла она со скамейки «Книгу воспоминаний» и вручила ему.

Эндрю взглянул на рукописную страничку, потом вновь посмотрел на Лиззи:

– Это та самая книга, о которой ты мне говорила? Которую Альтея оставила для тебя? Та, что с засушенными цветками?

– Именно, – нежно улыбнулась Лиззи. – Прочитай последнюю страницу.

«Гардения… Для тайной любви.

Милая моя Лиззи!

В двадцать два года мне повстречался юноша по имени Питер Маркей. В один прекрасный день мы познакомились с ним на ярмарке, когда он чуть не сшиб меня своей тележкой. Мне казалось, красивее парня я в жизни не встречала. С темными волосами и голубыми глазами, и такой улыбкой, от которой у меня аж колени подгибались. Он был на ярмарке с отцом, работавшим фотографом при кабинке с нарисованными костюмами и прорезями для лиц. Питер предложил угостить меня сидром. Я знала, что моя мать этого бы не одобрила и что мне следовало бы отказаться – но я не отказалась. На следующий день мы встретились с ним снова. На третий день я уже влюбилась в него без памяти.

Мы виделись с ним так часто, как только могли. Он жил в Сомерсворте, так что это было не очень-то легко. Но у нас все же получалось встречаться, и всякий раз, когда у нас выпадало свободное время, мы с ним куда-нибудь от всех ускользали. Отправлялись в кино или ехали на танцы – на маленькую танцплощадку в Довере, где нас никто не знал. Матери я говорила, что провожу время с подругами, но она меня быстро раскусила. Мне кажется, насчет ребенка она догадалась даже раньше, чем я это почувствовала сама. Когда я ей сказала, что Питер хочет на мне жениться, она мне это запретила.