Я… Пожалуй, я сама бездарная. Работаю помощницей руководителя крупного холдинга, который занимается разноплановой деятельностью. Но несмотря на то, что может показаться, что я бездельничаю целыми днями, работы у меня пруд пруди. И начальник хороший — Александр Рихардович Шейгер. Был. Нет. нет! Он и сейчас есть, но угодил в больницу в пятницу с приступом аппендицита. И это в 55 лет.

На свое место вызвал сына, который должен приступить к своим обязанностям в понедельник. Не знаю, сработаемся ли. Сыну хозяина, как и мне, 25. Он живёт в Европе и не очень стремится домой. Однако болезнь отца не оставила ему шансов на самостоятельность. Я в этом холдинге уже два года работаю, но за это время наследника заводов и пароходов не видела. И как-то еще бы столько без него обошлась. Только выбирать не приходится. Остаётся лишь надеяться, что мой дорогой Александр Рихардович скоро поправится и вернётся к нам. А еще остаётся надеяться, что отпрыск за это время холдинг не разорит. А то ведь на детях природа отдыхает.

Бармен выставляет перед нами наши коктейли. Мы пьём, никуда не торопясь. Не сразу, но тело погружается в состояние лёгкости и эйфории, а душа просит танцев. Ну, и чего её обделять, душу-то?

Мы ведь и познакомились с девчонками в танцевальной школе-студии двадцать лет тому назад. И за это время прошли огонь, воду и медные трубы. И до сих пор дружим, а говорят, женской дружбы не бывает. Бывает, еще как бывает.

Ада, прикончив свой коктейль быстрее всех, задумчиво поглядывает на танцпол.

— Жахнем? — спрашивает она у нас.

— Жахнем! — хором соглашаемся мы с Луизой и тоже допиваем свои напитки.

А потом строго, как нас учили всё в той же школе-студии, строимся и отправляемся танцевать. Народ, предчувствуя бесплатное шоу, охотно расступается.

И понеслось… Ритм — это то, что будоражит кровь. И мы в этом ритме — богини. Тем более, что мы не только танцуем, но и акробатические номера выполняем. Типа сальто. как-то так получается, что мы танцуем в освободившимся круге. Под свист и аплодисменты.

Так входим в раж, что я и не замечаю, что творится вокруг.

Пока… Пока по моей оттопыренной пятой точке не прилетает ощутимый шлепок.

Снова давлюсь воздухом. Да так и застываю посредине танцевального движения, а шлёпнувшая меня ладонь совсем охамела, между прочим. Она начинает оглаживать мою ягодицу…

Это еще что такое?! Кто там такой бессмертный?! Смотреть на нас, капая слюной, можно сколько угодно, а вот лапки, лапки нахальные — прочь!

Разворачиваюсь. Хозяин ладони стоит передо мной и улыбается…