Но теперь я знаю: тебя тревожит, что мой отец мог попытаться отговорить меня от свадьбы. Он не стал этого делать. Он решил организовать для меня некоторый доход, чтобы в пору моего ученичества мы не так уж сильно нуждались. Но даже если бы он и попытался удержать меня от этого шага – а с него это вполне могло бы статься, отец привык добиваться своего, – то его усилия ничем бы не увенчались. Я очень люблю тебя, Лиззи, сильнее и глубже, чем способен выразить словами, и я никогда не оставлю стараний показать тебе, насколько мои чувства велики.

Навеки, на веки вечные твой любящий будущий муж,

Дойдя лишь до середины, Лиззи уже начала шмыгать носом и вытирать его платком, к концу же послания она уже вовсю плакала.

– Все в порядке? – подал голос Саймон. – Теперь нам надо бы в путь, поскольку ты невеста и тебе никак нельзя опоздать. А Хьюго поедет с девушками в другой машине. Они подружки невесты, и им пока можно не торопиться. – Он посмотрел на часы. – Одиннадцать пятнадцать. Вполне можем успеть. Держи-ка шляпу!

Несколько минут они ехали в молчании. Лиззи требовалось некоторое время, чтобы внутренне собраться. Саймон внимательно следил за дорогой.

Наконец Лиззи достаточно овладела собой, чтобы получше разглядеть водителя. Он был довольно симпатичным, высоким, с голубыми глазами и темными вьющимися волосами. Нетрудно было понять, что привлекло в нем Ванессу. Он показался Лиззи очень славным парнем. И определенно добрым и сердечным. Она затаила надежду, что Саймону понравится Ванесса – если, конечно, Ванесса по-прежнему будет питать к нему симпатию.

– Прости за то, что так получилось, – сказала она наконец. – По-моему, я уже немного сбрендила от всех этих свадебных приготовлений. Конечно же, я знаю, что Хьюго не бросит меня у алтаря.

– Честно говоря, я не могу тебя винить, что ты подумала, будто отец Хьюго попытался его отговорить. Но даже если бы он предпринял такую попытку, то сразу бы уяснил, что тут, как говорится, нашла коса на камень. Хьюго тебя любит до беспамятства. И ни за что от тебя не отступится. – Проехав еще немного молча, Саймон спросил: – Хочешь, скажу, чего лично я больше всего опасался?