– Прощелыга? – Мне почему-то стало смешно, наверное, солнцем голову напекло.

Шеп глянул на меня, и я рассмеялась.

Он уронил голову и тоже расхохотался. А затем обхватил меня за плечи и притянул к себе.

– Как-то ты сказала мне, что рядом с Блу можешь быть собой, хотя и сама не понимаешь почему. Как думаешь, ты ощущала какую-то внутреннюю связь с ней? Как и с этим домом?

Шеп один из немногих знал о моих особых взаимоотношениях со зданиями. Как и о том, что прозвище «заклинатель домов» я получила не просто так. Когда я рассказала ему, что умею слышать их голоса, он ответил, что с первой встречи понял – я экстраординарный человек.

Я, бывало, в шутку припоминала это ему, когда он принимался спорить со мной по какому-нибудь бытовому вопросу. Например, нужно ли поливать хот-дог кетчупом. «А ну цыц! Я экстраординарный человек».

– Может, и так. – Я глубоко вздохнула. – В каком-то смысле я понимаю, почему мама не рассказала мне о моем настоящем отце. Она хотела защитить себя. И меня. И в то же время я ужасно на нее злюсь. Такое ощущение, будто какую-то часть меня украли – притом сделала это не твоя мать, а моя собственная.

– Понимаю. Но неужели ты думаешь, что выросла бы другим человеком, если бы знала, кто твой настоящий отец?

Я заглянула внутрь себя, пытаясь определить, кто же я такая. Женщина, которая любит бегать, работать руками и рассматривать изящные бабушкины кружева. Потом я подумала о том, какое влияние оказал на меня папа – об унаследованной от него любви к природе и страсти к недвижимости.

– Наверное, нет, но мне жаль, что я почти не знала Бишопов. Твайла Бишоп приходилась мне бабушкой! А мне так и не удалось поучиться у нее печь печенье. Я никогда не решала ребусы с Коббом. Не играла в шарики с Таем и не ходила на рыбалку с Уэйдом. А Мак… Хотя благодаря папе я кое-что и слышала о нем, у меня даже нет его фотографии. Знаю, у Бишопов были свои недостатки – я не пытаюсь переписать историю. Но я должна была стать частью этой истории со всеми ее плюсами и минусами. Понятно, что случившееся изменить нельзя, и нужно просто как-то принять все это. Но у меня не получается, и я от этого ужасно бешусь. И не могу притворяться, что не испытываю злости. Не могу и не хочу.

Он поцеловал меня в висок.

– Дай себе время, Сара Грейс. Никто не ждет, что ты нацепишь счастливую улыбку и станешь делать вид, будто в твоей жизни ничего не изменилось. И ты права – изменить ничего нельзя, но зато теперь у тебя есть Блу. Она – твой мостик ко всем этим людям, а ты – ее мостик к Кэботам. И вы можете стать друг другу поддержкой и опорой.