– Ну а для меня много значишь ты.
Я поцеловала его во влажную щеку.
– Знаю. – Мы направились к закусочной. – Окажешь мне услугу?
– Любую, Сара Грейс. Только скажи.
– Расскажи Блу о Маке. Она почти ничего не знает о нем, а это как-то несправедливо.
Он обернулся ко мне.
– Совершенно несправедливо. Для меня это будет честью.
– Спасибо.
Остаток пути до закусочной мы проделали молча. У входа я привязала Хэйзи к столбу, пообещав, что скоро вернусь.
Папа распахнул передо мной дверь, и стоило нам войти, как все разговоры в кафе тут же смолкли. В груди у меня похолодело, папа же принялся здороваться с людьми, которых мы знали всю жизнь. Затем мы направились к стойке, и в спину нам полетели приглушенные шепотки.
Китти Мэлоун приняла у нас заказ, пряча глаза. Не знаю, что именно ее смущало – слухи о моем разводе или о Кибби, но мне это было не важно. Пусть болтают. Рано или поздно сплетни утихнут.
У папы же, очевидно, было другое мнение. Он вдруг вскарабкался на стул и громко объявил:
– У кого есть ко мне вопросы? Задавайте! Смелее, спрашивайте все, что хотите!
– Это правда, что того подкидыша родила Кибби? – спросил кто-то в задних рядах.
Я прислонилась к стойке, чтобы устоять на ногах. Боже, смилуйся над нами! Окажись тут мама, ей бы стало дурно. Сколько бы она ни уверяла, что не боится сплетен, я уверена была, она и представить себе не могла, что папа в таком виде влезет на стул в закусочной и станет рассказывать о наших семейных делах.
– Да, мэм. Ей было стыдно, и она думала, что так будет лучше для нее и для ребенка. Страх не лучший советчик, ведь она должна была понимать, что мы любим ее и поддержим в любой ситуации. Верно я говорю?
Пару секунд все молчали, но вскоре над столами разнесся рев: «Верно, сэр!»
А давить авторитетом не такая уж плохая штука, думала я, с благоговением наблюдая, как отец увлекал за собой наших друзей и соседей.
– Все мы порой, – добавил папа, – принимаем сомнительные решения. Еще вопросы?
– Сара Грейс, – спросил кто-то, – а правда, что Флетч обрюхатил официантку из «Посудомойки»?