– Зря стараешься. – Я преградил Алику дорогу. – Ты опоздал. Наташа – моя девушка, и твоя навязчивость неприятна нам обоим.

– Твоя девушка? – Алик сделал вид, что удивлен. – Интересно, с каких пор?

– С недавних. Но ты не можешь с этим не считаться.

– Ой, да перестань. От того, есть ты или тебя нет, ничего не меняется. Я пришел, забрал у тебя Еву, так ты даже не рыпнулся. И сейчас будет то же самое, если Наташа меня простит, конечно. – С мерзкой ухмылочкой он протянул ей букет белых роз, но я ударил по руке, и цветы выпали.

– Что значит «забрал Еву»? Где она?

– Подними то, что уронил. – Улыбка мигом сменилась гримасой раздражения.

– Скажешь, где Ева, подниму.

Мы стояли на расстоянии шага, и ударить первым мог любой из нас.

– То есть предлагаешь обмен? Правильно ли я понимаю? – Алик посмотрел на Наташу. – Слышала, да? Он собирается обменять тебя на Еву.

– Я такого не говорил!

– Ты уж определись, Чёртов, кто тебе на самом деле нужен. Может, и впрямь договоримся?

Я схватил его за куртку на груди и притянул к себе:

– Где Ева?!

Самообладание покидало меня со стремительной скоростью, кто‑то дикий и страшный во мне уже жаждал немедленной расправы.

Обхватив меня за шею, Алик наклонился к моему уху и прошептал:

– В моей постели.

Я ударил его в живот, оттолкнул и уже замахнулся, чтобы двинуть в челюсть, но тут на поднятой руке повисла Наташа.

– Пожалуйста, не нужно. Там моя учительница по английскому идет. У меня будут неприятности.

– Хочешь, прокатимся? – вдруг предложил Алик, кивнув на машину. – Поговорим.

– Давай. – Я направился к кару, а он задержался: поднял розы, сунул их Наташе и что‑то тихо сказал, потом догнал меня; заскочил на водительское сиденье и завел мотор.