– Все, Чёртов, ты меня достал! Как можно быть таким скучным и дотошным?

Резким движением Алик крутанул руль, и я едва не треснулся головой о дверь. Но стоило вернуться в прежнее положение, как машина рывком затормозила, и меня снова тряхнуло. Алик прибавил газу. Мы промчались метров двести по шоссе, и он с юзом свернул во двор. Счастье, что единственные прохожие, попавшиеся нам на пути, шли по тротуару. Проскочив через двор насквозь, Алик выехал на заснеженную, но пустую улицу и принялся вилять из стороны в сторону зигзагами.

Естественно, мой желудок возмутился, но лучше было протошниться в арендованной Аликом машине, чем пожаловаться. Крепко сжав челюсти, я молча терпел, так что ему самому вскоре надоела болтанка и он попросту остановился посередине дороги.

– Почему у тебя нет своей машины? – как ни в чем не бывало спросил я.

– Есть. Но она в розыске.

– И ты тоже в розыске?

– Нет. Только машина. Отец подлянку решил устроить.

– За что?

Сзади с грохотом подкатился мусоровоз. Но Алик и не подумал отъехать.

– Меня мама любит, а отец – ненавидит. Он всегда любил Олега больше и до сих пор считает, что я виноват в его смерти. А я не виноват. Я сам чуть не погиб. Но на меня отцу плевать. А мама все понимает. Она – солнце. Самая лучшая.

– А то, что ты пьешь эти свои таблетки, от которых я в иной мир чуть не отъехал, тебе не мешает водить? Так можно?

– Можно.

– Я хочу знать, за что ты на меня злишься.

Водитель мусоровоза требовательно посигналил.

Алик высунул руку в окно, показал ему средний палец и медленно повернулся ко мне:

– Простота хуже воровства, Чёртов.

Сигнал мусоровоза заглушил его последние слова. Переспрашивать я не стал. Меньше всего Алик был настроен что‑либо пояснять.

С трудом подавив желание немедленно выйти из машины и уйти, потому что это не решило бы ничего, я, неожиданно для себя, произнес странную вещь:

– Поехали летом в «Дофамин»? Там тебе представится масса возможностей отомстить мне.

Алик заинтересованно посмотрел: