Но она не была уставшей, когда мы прошли в постель. Она выспалась днем.
Я могу проверить ее. Это ведь не преступление?
А если она не спит и не устала, мы можем поговорить еще. Господь знает, что у нас впереди еще много лет, чтобы все обсудить.
Я стою перед дверью ее спальни, сердце колотится о грудную клетку.
Стоит ли мне вообще это делать? Что, если она хочет побыть одна?
Мне нужно знать, как она себя чувствует, все ли с ней в порядке и есть ли у нас шанс преодолеть пропасть, образовавшуюся между нами. Не зря же меня называют чувствительным Колтером...
Тихо выдохнув, я осторожно стучу в ее дверь.
— Тесс?
— Да?
Она не спит, и телевизор светится как ночник.
Я открываю дверь, и передо мной предстает Тесс в свободной рубашке, которая подчеркивает ее очень маленький бугорок. Ее волосы слегка растрепаны, а в глазах — смесь удивления и любопытства.
— Дрю? Все в порядке? — Ее голос мягкий, с оттенком ранимости.
— Да. Да. Все в порядке. Просто не мог уснуть, — признаюсь я, переведя взгляд на нее. — И подумал... может, мы могли бы поговорить? Если ты не слишком устала.
Комната залита светом телевизора, создавая уютную атмосферу, которая резко контрастирует с напряженностью, царившей вокруг нас. Я бы хотел сказать что-нибудь смешное.
— Нет, я уже вздремнула, помнишь? — И все же она зевает, что является хорошим знаком, учитывая, что уже так поздно.
Она похлопывает по матрасу.