Я дрожу.
— Все это сюрреалистично. И если быть честной, я не чувствую себя готовой к этому, совсем. Я хотела... хотела...
— Чего ты хотела?
— Встречаться с тобой и, типа, заставить тебя влюбиться в меня, и тогда мы могли бы жить долго и счастливо. Мы еще даже никуда не ходили, ни на ужин, ни в кино, и мне как-то грустно от того, что все это прошло мимо.
Я не хочу говорить «все это испорчено», потому что эта мысль заставляет меня чувствовать себя виноватой, как будто я как-то нехорошо отзываюсь о своем нерожденном ребенке.
— Да, в идеальном мире все было бы именно так. Я имею в виду, ты бы влюбилась в меня и все такое.
Он подмигивает, наши пальцы переплетаются.
Я подношу свою руку к его лицу, чтобы провести по ране на его губе, где его ударил мой брат.
— Все еще болит?
— Нет.
— Ты говоришь правду?
— Да. — Он усмехается. — Знаешь, сколько раз я был близок к нокауту от удара или получал сотрясения мозга от столкновений? Десятки. Это всего лишь маленькая царапина. Обязательно скажу об этом Грейди.
— Боже, пожалуйста, не надо.
Он ухмыляется, в его глазах мелькает знакомый блеск.
— Ну, если тебя это как-то утешит, то наше будущее только что стало сюжетом по-настоящему увлекательной романтической комедии.
Правда?
По крайней мере, он оптимист и, по крайней мере, сейчас он здесь, со мной.
— Я не могу представить, как справлюсь с этим в одиночку. — У меня есть Миранда, есть родители, но это не одно и то же. — Наверное, мы герои своей собственной уникальной истории.