– Я хочу умере-е-еть…

Я подсела к ней на кровать и погладила по спине.

– Ты же знала, что это плохо закончится. И в Новый год от него сбежала именно поэтому. У тебя было предчувствие.

– Не было никакого предчувствия, – пробубнила она в подушку. – Никогда не было! Ни этого, ни любого другого.

Быстрым движением она схватила меня за руку, прижала к груди, но осталась лежать лицом вниз.

– Убей меня! Я этого хочу и заслуживаю. Я отвратительная подруга и не стою того, чтобы ты со мной сейчас возилась.

Обхватив за плечи, я перевернула ее так, чтобы смотреть в глаза, но она тут же закрылась ладонями.

– Все ужасно. Просто ужасно! – Ее снова затрясло.

– Перестань, ты замечательная, и ничего ужасного не происходит. Оболенцев просто тупой говнюк, а я очень люблю тебя! – Наклонившись, я прижалась к ней и какое-то время так лежала, пытаясь вобрать ее горе в себя.

– Ты не поняла! – Размазав ладонями слезы, Ксюша отстранила меня и посмотрела долгим многозначительным взглядом. – У меня никогда не было того, что есть у тебя. Я не вижу знаки, не предчувствую будущее, и мир никогда со мной не разговаривал.

– В смысле? – Я никак не могла понять, что она хочет сказать.

– Я все наврала. С самого начала. Просто подыграла тебе, чтобы ты не загонялась, что с тобой что-то не так.

– Ты подыгрывала мне три года?

– Думаешь, для чего понадобились эти правила? Забыть, не додумывать, не обсуждать? Лишь так можно было не запалиться.

– Правила дала нам Ирина прабабушка.

– Да, только по моей просьбе.

– Что ты такое говоришь? – Мне вдруг показалось, что стены и пол пришли в движение, как в аттракционе с вращающейся комнатой. – По какой такой просьбе? Ты рассказала Ириной прабабушке наш секрет?

– Твой секрет.

Мы смотрели друг на друга – глаза в глаза. В Ксюшиных мокрых радужках дрожал мой темный силуэт. Медленно поднявшись, я подошла к окну и подставила лицо солнцу.

– Кто-то должен был повлиять на тебя. У бабки получилось. Возможно, ты забыла, но до разговора с ней ты думала, что сходишь с ума. Я не оправдываю себя, просто объясняю. Я хотела помочь. Клянусь! – последнее слово она почти выкрикнула.